Ватник Солженицына
Шрифт:
Казалось бы, ходатайство Александра Исаевича о реабилитации означало признание лояльности по отношению к власти, однако Солженицын затевает тихую фронду, готовя шило, чтобы исподтишка вонзить его в самое уязвимое место советской власти.
Для начала он решил отправить свои произведения за границу. По тем временам это уже само по себе было криминалом, за это вскоре поплатятся Юлий Даниэль и Андрей Синявский. А если принять во внимание содержание «Прусских ночей» и «Пира победителей», со страниц которого в самом неприглядном виде представали офицеры советской контрразведки, то их публикация за рубежом могла тянуть на новый срок. По утверждению Солженицына, первоначально он думал использовать иностранных туристов или дипломатов, затем особые надежды стал возлагать на Льва Копелева: «Из нашей зэческой компании он раньше и ближе всего стоял
133
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 12. С. 38.
Но пока это ему никак не удавалось, и Солженицын пытается обличать язвы общества через советскую прессу. В 1959 году он бичует работу отечественной почты, допустившей задержку с доставкой ему письма – заметка «Почтовые курьезы» появилась в рязанской областной газете «Приокская правда». В 1960 году обрушивается с едкой сатирой на железнодорожных кассиров, продавших два билета на одно и то же место (газета «Гудок», куда была послана нетленка, от публикации воздержалась). В ноябре того же года направляет в «Литгазету» статью «Эпидемия автобиографий», в которой ругает Эренбурга и Паустовского, опубликовавших свои мемуары в «Новом мире» – дескать, нескромно это, некрасиво. Эта заметка тоже не была напечатана.
Как-то мелковато для автора, который творил для истории и к тому времени уже написал повесть «Щ-854», позже широко известную как «Один день Ивана Денисовича»…
Повесть об одном дне из жизни советского заключенного Ивана Шухова Солженицын закончил в октябре 1959 года. Одним из первых его читателей стал Лев Копелев.
«Перед Октябрьскими праздниками в Рязань приехал Копелев прочесть лекцию о Шиллере, – вспоминала Наталья Решетовская. – Ночевал у нас. Прежде он хвалил Санины пьесы. А тут, перелистав рукопись “Ивана Денисовича”, отмахнулся от нее, небрежно бросив: “Это типичная производственная повесть в духе социалистического реализма. Да еще перегружена ненужными деталями”. Саня очень расстроился от подобного приговора» 134 .
134
Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. С. 49.
В октябре 1961 года в Москве состоялся XXII съезд КПСС, принявший новую Программу партии, где ставились задачи по наращиванию производства молока и мяса, выдвигался лозунг: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» и объявлялось, что уже к 1980 году советское общество перейдет к распределению «по потребности», то есть, станет «в основном коммунистическим». Кроме того, съезд не только открыто подверг критике культ личности Сталина, но и оценил его политику репрессий как преступление. Партийный форум закрывал Хрущёв: «Наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!»
Работа пошла. В советских журналах стали готовиться публикации об ужасах сталинской эпохи. Солженицын почувствовал благоприятную конъюнктуру.
8 ноября 1961 года писатель едет в Москву ко Льву Копелеву и заявляет о своем желании опубликовать повесть «Щ-854». Посоветовавшись, друзья решили передать ее в «Новый мир», через знакомую Копелева – сотрудницу редакции Анну Самойловну Берзер. Что и было сделано на следующий день.
Рукопись Солженицына Берзер отнесла главному редактору журнала Александру Твардовскому лишь 8 декабря. По уверению Александра Исаевича, целый месяц его повесть мыкалась по редакции, от нее отмахивались, даже не читая. Но существует также мнение, что весь этот месяц талантливая Берзер просто переписывала сырой и неудобочитаемый текст Солженицына, приводя его к необходимой кондиции.
Жена Синявского Мария Розанова признается, что «заподозрила, что лучшие вещи – “Один день” и “Матренин двор” – были хорошо отредактированы в “Новом мире”, где текстами занималась замечательный редактор Ася Берзер. Может, это ее работа, я не знаю. Но не могу поверить, что “Матренин двор” и “Красное колесо” написала одна рука» 135 .
В самом деле, ни прежде, ни позже ничего сравнимого с первыми новомирскими
135
Розанова М. «Солженицын полоснул меня таким взглядом, что я поняла – это враг на всю жизнь» / [Интервью взял М. Чи-кин] // Комсомольская правда. 1999. 13 января.
Более определенно выражается бывший американский посол в Москве Джейкоб Бим, писавший о Солженицыне: «Один из его бывших русских редакторов рассказывал мне, что его первые рукописи содержали массу красноречивого, но непереваренного материала, который требовалось организовать в понятное целое. Оригинал его “Одного дня из жизни Ивана Денисовича”… был в три раза длиннее окончательного варианта и перегружен вульгаризмами и… пассажами, которые нуждались в редактировании» 136 .
136
Beam J. Multiple Exposure: An amer. Ambassador`s unique perspective on East-west iss. N.Y., 1978. P.232-233. Цит. по: Островский А. Солженицын. Прощание с мифом.
Вот как описывал свое удовольствие от текста Твардовский: «Принес домой две рукописи – Анна Самойловна принесла мне их перед самым уходом, положила на стол. “Про что?” – спрашиваю. “А Вы почитайте, – загадочно отвечает, – это вот про крестьянина”. Знает же хитрюга мою слабость. Вот и начал с этой, про крестьянина, на сон грядущий, думаю, страничек двадцать полистаю… И с первой же побежал на кухню чайник ставить. Понял – не засну же. Так и не заснул» 137 .
Повесть дебютанта он прочитал в ту ночь два раза подряд.
137
Орлова Р. Д., Копелев Л. З. Мы жили в Москве. С. 79.
11 декабря Солженицын получил телеграмму от Твардовского с приглашением в Москву и уже на следующий день впервые переступил порог редакции «Нового мира». Побеседовав с рязанским самородком, Твардовский распорядился заключить с ним договор по высшей принятой у них ставке. «Один аванс – моя двухлетняя зарплата» 138 , – поражается Солженицын. Предоплата составила громадную по тем времена сумму 1800 рублей.
«За тот декабрь, – пишет Солженицын, – еще два раза мне пришлось приезжать в Москву… В те приезды я и привез Твардовскому: несколько лагерных стихотворений, несколько “Крохоток” побезобиднее и рассказ “Не стоит село без праведника”, облегченный от самых непроходимых фраз» 139 . «Крохотки» и стихи были встречены без восторга, а «Не стоит село без праведника» было решено печатать под названием «Матренин двор».
138
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 20.
139
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 21.
А в это время Твардовский готовился к тому, чтобы представить повесть Солженицына в ЦК КПСС. «Он действовал мудро и хитро: собрал отзывы самых именитых писателей, – вспоминал Копелев. – Чуковский назвал повесть “литературным чудом”. Маршак писал, что “мы никогда себе не простим, если не добьемся публикации”. Федин и Эренбург считали необходимым печатать» 140 . А пока собирались отзывы литературных светил, повесть ушла в самиздат, ее читали не только в Москве и Ленинграде, но и в Киеве, Одессе, Харькове, Горьком 141 .
140
Орлова Р. Д., Копелев Л. З. Мы жили в Москве. С. 78-79.
141
Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. № 6. С. 25.