Вавилонский бурелом
Шрифт:
«Можешь не намекать, — усмехнулась про себя Зинаида и послала мужчине напротив обольстительную улыбку в ответ на плохо замаскированный постельный намёк, — ты уже готов, хоть сейчас!»
Она медленно поставила недопитый стакан на стол, облизнула губы и проговорила негромко с придыханием:
— Право, мне неловко, что столь уважаемый и занятой мужчина, — взгляд из-под прикрытых ресниц, старательно накрашенных нынешним утром бордовой тушью, — бросает свои дела из-за меня. Хотя мне и не терпится приступить к занятиям.
— Давайте завтра, — предложил Астродамус, — у вас что намечено часов
— Нужно взглянуть, — вампирша вытащила телефон и принялась делать вид, будто копается в своём ежедневнике, — я совершенно свободна, — радостно сообщила она.
— Отлично, — кивнул собеседник, — заходите в языковую школу. И ещё, — он бросил на Зину удовлетворённый взгляд, — скажите-ка мне свой номер телефона. Как ваш куратор, я просто обязан знать его, а ещё лучше – и электронную почту.
Зинаида надула губки, в её планы не входило раздавать свои контакты Хранителю сердца Вендиго.
Но в этот момент Астродамус как-то замер, казалось, что то ли у него внезапно заболел зуб, то ли он прислушивался к каким-то иным внутренним ощущениям. Потом он быстро поднялся.
— Простите, — торопливо проговорил он, — я совершенно забыл об одной важной встрече, поэтому вынужден столь бессовестно оставить прекрасную даму в одиночестве. Но не далее, как завтра, я собираюсь полностью реабилитироваться в ваших прекрасных глазах. Жду вас в условленное время в школе.
Он придавил своим бокалом банкноту, заведомо превосходящую счёт в кафе, элегантно приложился к ручке вампирши и быстро зашагал в сторону Крытого рынка.
Как только спина в брендовой серой рубашке скрылась из виду, Зина набрала номер чародейки.
— Ринка, — проговорила она, как только трубка была снята, — рыбка сорвалась с крючка. Мне кажется, он что-то почувствовал и заторопился домой. Сворачивайтесь. Встречаемся у Консерватории.
Она не стала тянуть время и отключилась.
Арина подумала, что, скорее всего, на кресле или на проходе в секретную зону квартиры Астродамус мог поставить сигнальное заклинание, которое сработало, нагрев, например браслет от часов. Таким образом он узнал, что в его квартире находятся непрошенные гости. Если только заклятие не защищало входную дверь. Нет, — сама себе возразила чародейка, — тогда бы Фантомасыч почувствовал их присутствие гораздо раньше. Значит, всё же тайное убежище!
Они не стали медлить, покинули закуток за импортным открытым шкафом, и Фёдор постарался вернуть кресло в первоначальное положение, как оно стояло до их вторжения. Рина покинула квартиру через дверь, которую Фёдор тщательно запер изнутри, после чего развоплотился и не без лихости выскочил на лестничную площадку прямо из стены. Выйти из дома было минутным делом, если Астродамус и поспешил возвратиться как можно быстрее, максимум, что он смог бы увидеть, так эта пару молодых людей, удаляющаяся под серебристыми тополями его улицы.
Не прошло и двадцати минут, как они уже сидели в Липках. Совещание было в самом разгаре.
— Он одет был в рубашку с длинным рукавом, — уже во второй раз повторяла Зина, — в серые же джинсы и ботинки с перфорированным верхом. Ничего необычного я не заметила. Носит кожаную сумку-планшет через плечо. Термос туда не положить, даже поллитровый, можешь мне
— След на столе мог быть от мужских часов, — задумчиво проговорила чародейка.
— Да, — кивнула вампирша, — он мог гордиться и беспокоиться о каких-нибудь особо дорогих часах, Ролексе, например. Привёз из Америки и трясётся над своей статусной вещицей.
— Всё бы хорошо, если не считать эманаций смерти, — возразила Рина, — я явственно видела и ощущала некротические вкрапления.
— Часы принадлежали его покойному отцу, — не сдавалась собеседница, — поэтому и следы смерти. Сердце в часах не спрячешь.
— Ты такие часы на нём видела? – подался вперёд Толстой, они доедали мороженое, — вспомни.
— Нет, — покачала головой Зинаида и прицельно забросила обёртку от мороженого в урну, — рукава были слишком длинными. Я сперва подумала даже, что Астродамус польстил собственному росту и выбрал рубашку на более высокого человека.
— Или скрывал что-то, — заметила чародейка, — почему мы зациклились на часах. Часы – не самое удобное место для хранения артефакта, хотя они всегда могут быть надеты на человека и не вызывают ни у кого вопросов или удивления. Но Зина часов не видела.
— Точно, — подтвердила вампирша, — сказу более, когда он говорил об обеденном времени, поглядел на настенные часы. Даже телефон не доставал. Тот, кто привык определять время по наручным часам, в первую очередь на них поглядит. Но ведь почему-то Астродамус вырядился в рубашку с рукавами в тридцатиградусную жару? Он весьма загорелый, так что на того, кто прячется от солнечных лучей не тянет никак. Может, браслет?
— А что? – подхватил Фёдор, — похоже на правду. Ледяное сердце раскололи на кусочки и заключили каждый фрагмент в бусину из серебра. С одной стороны безопасно, а с другой – легко можно отделить кусочек.
— Именно, — у Рины загорелись глаза, — он легко мог запросто бусину с фрагментом сердца Зайчевской, чтобы та превратила любовника в Вендиго Старичного болота. Но, — она вздохнула, — наша стройная версия абсолютно бездоказательна. Если Анатолий Томасович носит браслет, если в каждой бусине браслета заключён кусочек ледяного сердца, если он был знаком с Кирой и, если он дал ей одну жемчужину для возрождения Вендиго. Слишком много «если» и ни одного изобличающего факта.
— Знаете, — вдруг воскликнула вампирша, — когда я работала на Канатчиковой даче, Пётр Петрович Кащенко в подобной ситуации сделал вот что.
— В какой подобной? – не понял Фёдор, — я, конечно, не знаю, кто этот ваш Кащенко, но уверен, что с Вендиго он не пресекался.
— Кащенко – великий психиатр, — пояснила Зина, — и с монстрами, кроме меня, разумеется, он не встречался. Однако ж в 1907 к нам доставили одного человека, которого свидетели обвиняли в убийстве. Но главная загвоздка была в том, что мужик этот оказался инвалидом. Сидел в коляске и совсем-совсем не мог ходить. Однако ж что-то насторожило психиатра. Тогда ведь медицина была не чета современной, и сказать точно, есть ли у пациента органические поражения позвоночника никто точно не мог. К тому же нельзя исключать истерический паралич, при котором совершенно здоровый физически человек абсолютно терял способность самостоятельно передвигаться.