Вайп-аут
Шрифт:
– Я ненавижу тебя, – обращалась она к самой себе, сквозь застилавшие взор слезы. – Ты убийца. Ты убила самое… прекрасное, что есть… в этом мире… – она еле выговаривала слова, потому что за потоком слез ей действительно нечем было дышать. – Любовь… Ты убила любовь.
Это и есть то самое наказание от Судьбы, о котором уже говорилось. Ее действительно тошнило от этих мыслей, она не смогла больше вдохнуть и рванулась в ванную промывать рот от скопившейся слизи из слез и презрения к самой себе. Но поток слез не остановила даже эта угроза умереть. Разве достоин жить человек, убившийся любовь? «Но ведь я его всё еще люблю. И он меня любит». Только почему-то стало так невыносимо находиться рядом. Почему так
Она не может столько страдать, это невозможно выносить. А ведь Дима страдает не меньше. Она виделась с ним недавно. Видела, как он похудел, мешки под глазами от бессонных ночей. Он тоже знает, что надо просто покончить с этими отношениями раз и навсегда. Но разве можно забыть и вырвать из сердца всё самое дорогое, что у тебя есть и было за последние годы?
– Замолчи! Его счастье дороже! Дороже твоего! – приказала она себе, спустившись на плиточный пол ванны. Вода текла мощным потоком из крана, но не заглушала ее всхлипов. – Надо сделать это самой. Надо просто перестать отвечать ему. Хватит показывать свои чувства, даже те крохи, что ты еще давала. Надо держать свою любовь в себе, раз ты не смогла ею правильно распорядиться.
И сковав свое сердце металлическими цепями, она закрылась от Димы полностью. Но какая роковая ошибка?! Почему не от Вовы? Потому что Вову она видела каждый день, от него нельзя было просто так сбежать. И Вова продолжал проводить с ней весело время, хотя и чисто по-дружески. Рядом с ним ей было легко, спокойно и хотелось жить. Но Вова не любил ее, он не дарил ей тепла, заботы, нежности. Нет, тут не было даже намека на способность понять, готовность поддержать или хотя бы просто выслушать. Ни намека на те душевные чувства, что пронизывали отношения Элизы и Димы. Но, тем не менее, эта неутоленная безответная страсть облегчила первые месяцы без Димы. У нее был персональный мучитель, на котором были сконцентрированы все мысли.
Каждые выходные подобны передышке для ее измученного сердца. Ей легко и спокойно, пока она не видит Вову. Кажется даже, что он ей совсем не нужен и что в нем, вообще, такого?! Вопрос, на который она никогда не сможет дать ответ.
Элиза понимала, что ей больше всего на свете требовалось сейчас только спокойствие и умиротворение. Она решила, что ей нужен отпуск, чтобы подольше не видеть своего мучителя.
Первые дни отпуска она все еще просыпалась и засыпала с мыслью о нем. Но не покидавшие ее тревоги и бесконечные мысли шептали о том, как было бы прекрасно снова наслаждаться спокойным счастьем с Димой. Забыть безответную любовь было не так уж сложно, когда находишься за тысячи километров от источника своих переживаний, когда никто и ничто не напоминает о прошлом и нет никакой возможности даже намеренно воскресить свои страдания, отправив скучающее сообщение. И Вова как будто почувствовал это. Как только она вернулась из отпуска, он тут же позвал ее провести время вместе и, наконец, попробовать нормальную кислоту.
Словно собака на сене. Она ему не нужна, но и отпускать он ее не хочет. Хотя Элиза предпочитала, как и прежде, тешить себя безосновательной мыслью, что он просто боится признать, что не может жить без нее.
Глава 2. Кислотное путешествие
Элиза, конечно, согласилась на предложение Вовы. Подходя к той самой двери, в которую она уже не раз входила, она вдруг почувствовала непрошеное волнение. Она даже не успела дотянуться до кнопки звонка, как ей открыли. Конечно, слышали, как она звонила в домофон, и знали, что она уже подходит. Открыл совсем не тот, кого она ожидала увидеть. Она пришла к Вове, а дверь открыл его друг.
– Привет, – сказал Макс. Вова спустя секунду тоже подошел и поздоровался. Она думала,
– О, Макс, может, все-таки останешься, – Вова помахал бутылкой перед лицом Макса. «Значит, Макс все же уедет».
Пока Макс собирался и быстро убирался в квартире (к слову, это его квартира, а Вова, просто живет с ним на «льготных» дружеских условиях), она сделала себе чай, перекусила и осталась в ожидании сидеть на кухне напротив Вовы. Они почти не разговаривали, как всегда, он копался в планшете, иногда показывая ей какие-то ролики или вычитывая какие-нибудь фразы.
– Ну что, может, тебе прям щас дать, что ждать-то, пока Макс уйдет, – предложил Вова.
– Не, Вов, подожди, – крикнул Макс из коридора, – я сейчас пропылесошу быстренько, – звук пылесоса, мне кажется, будет далеко не самым приятным ощущением.
– Да, наверное, ты прав.
Элиза продолжила молча пить чай, осматривая кухню. Макс с Вовой жили в настолько старом доме, что даже новенький ремонт не помог преобразить жилище. На кухне была современная, но недорогая мебель из дерева разных оттенков, красивые обои с легким блеском, но стены и потолок были кривые. Стояли новые двери, но не было наличников. Вместо люстры просто лампа. Ремонт был еще явно незакончен. И очень мало места. Квартира была построена в популяционный бум, когда населению требовалось много жилых помещений и строительные компании вместе с государством достигали нужного уровня предложения на рынке за счет сокращения размеров самой жилой площади.
– Ты не смотрел фильм «Рыбка по имени Ванда»? – обратилась девушка к Вове.
– Нет, а что?
– Недавно просто наткнулась на факт, что один древнегреческий философ в третьем веке до нашей эры (имя его не помню, странное какое-то) умер от смеха, когда напоил своего осла и потом смотрел, как тот пытался съесть инжир. Решила проверить в Википедии, правда ли это. А там наткнулась на целый список людей, умерших от смеха. Один из них умер, просматривая фильм «Рыбка по имени Ванда». И я подумала, что нужно непременно посмотреть этот фильм.
– Ого, и такое бывает! – Макс пришел на кухню.
– Ну да, по сути, смерть наступает от сердечной недостаточности из-за продолжительного смеха, – пояснила Элиза.
– А у меня крестная так умерла, – произнес Макс.
Особых подробностей не последовало. И несколько секунд они продолжили сидеть в тишине.
– Ну, давай уже собирайся, чё сидишь?! – поторопил Вова Макса.
– Да, сейчас только тело еще своё помою.
– Может, тебе еще чем-нибудь помочь? – спросил Вова, который до этого все время сидел и читал айпэд, и только помог быстренько собрать остатки мусора после мини-ремонта.
– А ты уже с чем-то помог что ли? Помой посуду, хотя бы за собой.
– Что значит: «с чем-то помог»? А ты что считаешь, что я тебе ничем не помогаю?
– Помогаешь, конечно.
– Ну вот и всё. Помою с утра. Элизка, вон, помоет.
Элиза немного удивленно посмотрела, но спорить не стала. «Ок, мне несложно», – подумала она.
Макс уже пропылесосил. Так что в принципе не нужно было больше ждать. Вова принес на кухню маленький, свернутый в несколько раз листок бумаги. В нем был белый порошок. Он высыпал немного на айпэд, разделил пластиковой карточкой на три дорожки. Две маленькие и одна побольше. Одну маленькую для себя. И две для нее. Она пробует первый раз конкретно этот порошок – неизвестно как подействует. Потом подумал и разделил большую дорожку еще на две. Скрутил купюру в пятьсот рублей и протянул ей. Макс тоже пришел на кухню посмотреть на первое впечатление девушки.