Вайя
Шрифт:
Солнце ползло к горизонту, не обещая полностью в него погрузиться. От прогретой земли веяло теплом. По дорогам переметало белый пух деревьев. Над деревней стремительно летали ласточки.
На крючке!
Ивана разбудило прикосновение к руке, лёгкое её потряхивание. Он открыл глаза. В комнате было светло, но воздух казался каким-то мутным.
Его будил отец, одетый в штаны и рубаху с закатанными рукавами. Тихим голосом он сказал:
– Вставай! Ты просил разбудить тебя, когда я соберусь сено косить!
– Встаю… – ответил сын. А сам продолжал лежать
Отец стал уходить, но на третьем шагу резко нагнулся и сдёрнул одеяло с сына. И, не оборачиваясь, удалился из комнаты.
Пришлось Ване распрощаться с теплом постели. Он сел на краю кровати. Ноги коснулись досок пола на пятнышке солнечного света из окна. Было приятно! На кровати по соседству, высунув одну пятку из-под одеяла, мирно спала Катя.
Ваня протёр глаза. Рывком поднялся. Прошёл в ванну, где умылся холодной водой. Дальше прошаркал на кухню.
За столом сидел отец, пил чай из огромной кружки и ел бутерброд, на котором был… Нет, не намазан, а положен внушительный кусок масла.
На свободном краю стола стояла обычная кружка с чаем и бутерброд поскромнее, предназначенные смягчить стресс раннего пробуждения сына. Кусок в рот не лез. А вот чай, улучшенный тремя ложками сахара, с хлюпаньем пропадал в мальчишке.
– Куда собрался в такую рань? На сенокос?! – с улыбкой поинтересовался глава семейства.
– Нее… Мне некогда сегодня с тобой ехать! Договорились с Лёхой сгонять на лесное озеро, которое за заброшенной фермой.
– Молодцы! Но завтра сено высохнет, и ты пойдёшь помогать ворошить и убирать его! – Отец говорил вроде бы мягко, но протестовать мыслей не возникало. – А в сегодняшний поход возьми воды и что-нибудь поесть. Ты ведь видел, какие рюкзаки мы собираем на охоту!
– Лёха возьмёт всё что надо. И червей, и тесто.
– Надеяться следует только на себя! Лучше ты возьми для себя и для друга! Мне пора. Одень рубашку с рукавом, а то заедят крокодилы крылатые.
Отец ушёл из дома. Ваня отправился одеваться. Одел носки, штаны. Долго смотрел на рубашку: «какие ещё крокодилы?!». Всё же схватил и одел футболку. Обнаружил швы на плечах. Снял, вывернул и снова одел. Теперь на его груди красовалась слегка уже затасканная, но когда-то яркая машина. «На улице такая жара! А комаров я не боюсь!» – подумал он. Прошёл через кухню, там схватил бутерброд со стола и корку хлеба, которую сунул в карман. На голову одел кепку цвета хаки «USA Army» и вышел во двор.
Было светло. Птицы пели свои приветствия новому дню. Солнце хотело уже поднялось над крышами, но сейчас его заслонило большое пушистое облако, и края этого облака светились белым светом, как спиралька в лампочке. Свет искрился в каплях росы на листьях яблонь. Но тело ёжилось от ещё не прогретого воздуха.
Ваня по сырой траве походил по саду и подобрал несколько яблок.
«Вот одновременно и еда, и питьё! Они же сочные».
Дальше он отправился по тропинке из бетонных плиток к сарайчику. По пути зашёл к собаке. Кабель овчарки – Мартин, звеня мощной цепью, вышел навстречу. Ваня откусил один раз от бутерброда, а остальное скормил четвероногому охраннику и погладил того по гриве. Наконец добрался до сарая, откуда из угла достал орешену почти в два раза выше себя, с натянутой вдоль древка леской, зацепленной крючком за гвоздик. На леске висел самодельный поплавок. Ручка
За сарайками, заглушая пение утренних птиц, громко застрекотал «пускач» трактора. Но через секунду с глухим «Птрррррыыыммм» он сменился на ровное гудение дизельного мотора.
Ивана всегда завораживало, как отец, ловко орудуя двумя руками, заводит трактор: шевелит рычажки, кувыркает бутылку с бензином, дёргает верёвку – заводилку. От этого дёргания качается весь огромный трактор. И как ровно гудит этот трактор: грязный, с пятнышками ржавчины повсюду. В котором уже нет светящих фар и пары стёкол кабины. Как крутится вентилятор, дёргаются пузырьки в разных полупрозрачных шланчиках.
Но сегодня Иван торопливо шагал к дому своего друга, неся в одной руке удилище, а в другой сетку с яблочными припасами. Около калитки Алексея уже стояла наготове его удочка, на лавке рядом стояло пустое ведёрко. Оставив свои вещи рядом, Ваня отправился искать товарища. Поднял резиновое кольцо, как бы запирающее калитку, над штакетником и проник в огород.
Друг обнаружился за сарайкой на навозной куче. Вилами всковыривал старый навоз на краю кучи, приседал, вылавливал расползающихся червей и транспортировал их в стеклянную банку.
– Думал, ты ещё спишь, и придётся идти одному, – улыбался «змеелов».
– Один бы ты только червей ловил, а не рыбу! – Ваня присел и стал помогать ловить вёртких красных создателей перегноя. Но стоило ему испачкать руки в ароматном грунте, как напарник объявил, что наживки хватит, и завернул крышку на банке.
Путь ребят лежал в противоположном от реки направлении. Они пересекли асфальтную, на которой поздоровались со знакомым дядей на ЗИЛе, проезжающим по ней. И пошли дальше по грунтовой накатанной дороге.
Дорога эта когда-то соединяла деревеньки по 5-10 домов. А сейчас деревни эти либо остались как дачи, либо отсутствовали по факту. И места брошенных деревень можно было узнать по деревьям. Они как-то отличались от дикорастущих. Были выше и раскидистей одновременно. Под и рядом с ними росли, в прошлом культурные, а сейчас одичавшие, яблони, рябины, терновник.
Дорога вилась через эти деревни и урочища, опускалась в овражки с ручьями, поднималась к вершинам – горизонтам полей. Набиравшее власть солнышко загоняло тени и туманы в глубины оврагов и чащи лесов, прогревало поля, на некоторых из которых уже начинали золотиться колоски. И ветерок играл в них, колыхая, будто волны. Среди стеблей яркими пятнышками сапфиров и бриллиантов светились цветки васильков, ромашек и других жёлтых, розовых цветков.
На влаге лужиц в колеях на дороге сидели большие группы белых бабочек. Мальчишки вбегали в эти стаи и со смехом прыгали от восторга, наблюдая, как бабочки кружатся белой метелью вокруг них.
Спустя час они добрались до большого здания заброшенной фермы. На крыше, из трещин, росли небольшие берёзки. У стен были заросли крапивы. Рядом виднелась пара ям, так же заросших растительностью. Ребятам рассказывали, что ямы эти от бомб. В Великую Отечественную Войну вражеские самолёты летели бомбить город – областной центр. Но горючего не хватало и, чтобы вернуться, пилоты сбрасывали свой разрушительный груз в этих местах.