ВЦ - 2
Шрифт:
— Извините, Аркадий Иванович. Постараюсь больше не драться, — зачем усугублять. Прав ведь, как ни крути.
— Да, уж постарайся.
Вовка подошёл к почти не уставшей второй пятёрке. Сделать замену спартаковцы Чернышёву не позволяли, их первое звено Зденек — Новиков — Юрий Тарасов не уходило и словно напилось энергетического напитка. А может и напилось, пытались же принять допинг в прошлом году хоккеисты ЦДКА, и ведь сработало бы, если бы матч с «Динамо» из-за незастывшего льда не перенесли.
— Мужики, как выйдем, сразу применим «Систему». Получится, хорошо, не получится, повторяем раз за разом. Работаем на полную. Как устанем,
— Понятно, только когда нас Иваныч выпустит, — отмахнулся Комаров.
— Сейчас попытаюсь договориться.
Вовка пришёл к сидящему чуть отдельно Чернышёву и озвучил свою задумку.
— Забьём или нет даже не важно. Мы сменимся, и вы выйдете против сильно уставшего противника. А смениться они побоятся, их второе звено совсем слабое.
— А, давай! — показал ему кулак играющий тренер, — только пропустите, выгоню нахрен из команды!
Получилось на третьей атаке. Только перед этим Зденек ещё одну шайбу Третьякову закатил. По глупости. Темно, и Вовка длинный её в куче мале у ворот просто не заметил. "Система" сработала, доехали вчетвером до ворот и устроили перепасовку. Всех запутали и себя тоже. Шайбу потеряли, но Юрий Тарасов отбил её неудачно прямо на крюк Вовке и тот отблагодарил спартаковцев, послав шайбу в девятку. И сразу поехал меняться. По шее опять поползла струйка сукровицы, а может и крови.
Дальше случилось, всё как Фомин и рассчитал, вылетевшие на площадку легенды "Динамо", переиграли вымотанных спартаковцев, за две минуты забросив две шайбы. Спартаковцы сменились, уже даже ползать по площадке не могли, а вторая пятёрку уже без уехавшего в больницу Вовки довершила разгром, на второй перерыв ушли под трибуны команды со счётом 5:2. Третий тайм сгоняли по нулям. А Вовке озверевший врач, снова два новых стежка на затылке сделал, и целый час на него кричал. Да ещё специально очень больно и медленно шил.
Эскулап. Что с него возьмёшь?
Глава 24
Глава двадцать четвёртая
Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг —
один
и враг —
один…
Человеку надо мало:
Давно, да что там, очень давно, жил да был русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский. Большим был писателем. И как все великие время от времени мысли высказывал.
Фёдор Челенков, лежал в больнице, тоже давно, в той жизни, и в тумбочке нашёл забытую предыдущим
«По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, — не будет у России, и никогда ещё не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобождёнными… Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью… что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чисто Славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации».
Могут же люди? Вот, откуда?
К чему это? А вот к чему. Вовка лежал в госпитале. Лежал уже неделю. Сразу после матча с ЦДКА бывший заместитель министра МВД его туда упёк. Упёк правильно. В третий раз эти злополучные два шва на затылке открылись. И это случилось не по щучьему велению. Случилось почти по Вовкиному хотению. Хотел, не рану разбередить. Хотел остановить один двух сильнейших хоккеистов в СССР. Шёл третий период матча, можно сказать, финального. За первое место, так, точно. Восемнадцатого февраля при переполненных трибунах встретились два лидера. По потерянным очкам выходило так, что кто побеждает, тот и становится чемпионом СССР. У «Динамо» на очко больше и можно сыграть вничью. Только играть на ничью в те времена ещё не умели. Это было поколение победителей и, значит максималистов.
Рубились отчаянно. Бобров закинул динамовцам две шайбы и одну Тарасов. В ответ отметились Чернышёв и Поставнин. Шёл третий период. Чернышёв глянул на Вовку, дождался соглашающего кивка и выпустил против уставшей пятёрки Боброва и Тарасова пятёрку Фомина. Попробовали динамовцы свою звезду организовать, но Леонов потерял шайбу, и ЦДКА организовал контратаку. Бобров кинул издалека, но Третьяков шайбу отбил, низом шла. Комаров подхватил и понёсся вновь к воротам армейцев, а Вовка сломал клюшку и ринулся в противоположную сторону — менять. Пока дохал до своей скамейки и получил новую клюшку, обстановка опять кардинально изменилась. Динамовцы вновь шайбу упустили и по тому борту, где стоял Фомин, нёсся Тарасов, а по центру на свой излюбленный пятак летел Всеволод Бобров.
Забыл Вовка о голове. Прямо, просилась мельница. Тарасов большой и тяжёлый, и никаким другим способом его уже не остановить. Поднырнул и аккуратно, чтобы не сломать шею будущему великому тренеру, уложил его на лёд. Самодельная каска при этом слетела и бинты вместе с ней. А Тарасов, хватаясь за воздух, в падении саданул точно, словно прицеливался, по открывшемуся шву. Будто бы снова той цепью получил Фомин по голове, всё померкло перед глазами, и он прикорнул рядом с Тарасовым, вся разница, что Анатолий Владимирович на спине, а Вовка на животе.