ВЦ 3
Шрифт:
— Телефончик не дадите?
— Ох, на что вы честную девушку толкаете?
Нет, не решился, улыбкой удовольствовался.
Белград больше и красивей. Средних размеров, эдакий — европейский, уютный стадион, который ещё достраивали, вмешает чуть больше тридцати тысяч зрителей, и он был полон. Как будут местные побеждать русов пришли посмотреть и стар и млад. Стадион называется «Стадион Югославской народной армии». И «Партизан» — это армейская команда. Как таковой Молодёжки у них не оказалось. Получилась, как понял Фомин, из объяснения, ходившего на встречу с журналистами, Чернышёва, сборная солянка. Часть футболистов с дубля, часть из детских секций.
То, что это не сыгранная команда, стало ясно на первых же минутах игры. И семь
На этот раз, оценив мастерство исполнения, гудел весь стадион.
«Партизаны» попытались наладить командную игру, но всемером против десятерых, это даже не смешно. Кроме того, зря пугают этими югославами. Именно вот они, наверное, и будут наших гонять на Олимпиаде в 1952 году. Ну, пока ещё молодые и зелёные. Пас не точный, скорости не те. И та же ошибка, что и у «Динамо». Они ИГРАЮТ в футбол. Главная цель в их жизни, это получить мяч и вести его к воротам соперника. Понятно, что сейчас так играют все. И даже гордятся дриблингом. Гаринча там прорывы по краю своему устраивал, Стрельцов у нас. Долго ещё будут футболисты бегать за мячом.
Вовка своих отучил. Распределились по зонам и за несколько секунд и два паса мяч уже снова у Вовки. «Партизан» играл, используя систему «дубль-ве». Тут главная фишка заключается в том, что основной задачей является доведение мяча до вингеров, которые должны обладать высокой скоростью. В футболе, в который играл всю жизнь Челенков, такая расстановка не используется уже много и много лет. Потому что она уж слишком атакующая и похожа, скорее, на хаотичный навал. Получил вингер мяч и впятером все несутся к воротам. Потому команды, через десяток лет, которые освоят «Катеначчо» или другие бетоны защитные, будут легко побеждать команды, которые будут продолжать играть в атакующий футбол. На огромном пространстве позади этой пятёрки нет никого, там одинокими столбами стоят два инсайда и всё, потом у самых ворот три защитника. А тут ещё так совпало, что трое молодых — как раз защитники. Яшин надёжно стоит в воротах, даже и навалились на него «партизаны», а нет — «партизанчики», он мяч забирает и одним ударом отсекает семерых из десяти игроков соперника. А там пятеро динамовцев, как со стоячими разделываются с пацанами, что в защите. На перерыв команды ушли со счётом шесть ноль.
В раздевалку почти сразу ввалился совсем чуть «весёлый» Василий Сталин.
— Фомин, ты попридержи коней. Ты чего удумал, двенадцать им забить. Так же нельзя. Они хозяева, праздничный обед после матча будет. К тому же на стадионе всё руководство армии и сам Иосип Броз Тито.
Нда. И что делать? Сказать сейчас ребятам, мол, мимо мяча пинайте.
— Пусть взрослый состав «Партизана» выставят.
— Да, ты, Фомин, точно чокнутый. Все мозги тебе молния сожгла. А если вы и у них выиграете? Это как к нам тут после этого относиться будут?!
— Вот и проверим. Предложите руководству.
— Думаешь? — Сталин, видно, что, прямо, захотел, так и сделать, но осознание, что он — руководитель делегации, сдерживало.
— Василий Иосифович, ну, ЦДКА их в сорок пятом обыграло, и я не помню международного скандала.
— У тебя же память отшибло! А, ладно! Пойду, спрошу, за спрос денег не берут.
«Партизаны» на второй тайм вышли другие.
Так бы матч и закончился, но Вовка не дурак и пробежался по ребятам и сказал им, чтобы на последних минутах сыграли в поддавки, типа, вымотались все и еле ходят уже. Сербы купились, мяч престижа Яшину, прыгнувшему в противоположный угол ворот, забили. Ох и взревел стадион. Словно не взрослые дядьки ушли от разгрома, с пацанами играя, а «Кубок Ярмарок» завоевали.
Событие шестьдесят пятое
Компромисс сам по себе — весьма неприятная пилюля, и не каждый готов её проглотить.
Концерт был странный. Ненастоящий. Квартирник какой-то. Небольшой зальчик кафе и там два десятка человек. Охреневшие эти хорваты. Они тут все — усташи или фашисты. Как-то читал про них Челенков, что это были товарищи покруче самого Геббельса или Степана Бандеры. Волынская резня, это просто хулиганство мелкое по сравнению с тем, что устроили усташи. Они геноцидили, так геноцидили. Полностью зачистили Хорватию во время Второй Мировой от сербов, евреев и цыган. Чуть не миллион жертв, и это на такой крохотной территории. И теперь они, все эти фашисты хорватские, сбежали на Запад, а фашистиков оставили. Был у них лидер, фамилию которого Фёдор не запомнил, но вот высказывание было настолько знакомо, что забыть сложно: «хорватский национализм должен быть крепостной стеной западной цивилизации». «Хорватская миссия — это борьба с „Востоком“ в интересах европейской цивилизации». После распада Югославии всех этих фашистов реабилитируют. Героями национальными сделают. Знакомое что-то. А с другой стороны, кто должен стать национальным героем, понятно — националисты. Однокоренные же слова.
На них пальцем в городе не показывали, в спину не плевали, но и не бросались обниматься. Не кровные враги, но недруги.
Василий Сталин после этого странного концерта, где были только секретари города и республики, даже без жён, (а зачем старые жёны, когда там молодые официантки) пришёл в номер, где футболисты расположились в гостинице, и позвал Фомина за собой. Зашли в большущий номер сына Вождя, с эдаким итальянским изяществом обставленный, Сталин налил Вовке пепси-колы из маленькой бутылочки и долго так на него смотрел.
— Не пойму я тебя Фомин. Что ты за человек? Цель у тебя какая в жизни?
— Агитировать за ВВС будете? — ответил по-еврейски.
— За ВВС? Нет. Сейчас о другом разговор. Конечно, хотелось. Тебя да Боброва. Вы вдвоём — это уже гарантированная победа над любой командой. Но сейчас не о том разговор. Вот какая цель у тебя в жизни?
— Да, я вас тоже не очень понимаю, товарищ Сталин, но отвечу, раз спрашиваете, хочу, чтобы по футболу нашей стране равных не было, чтобы мы стали пятикратными чемпионами мира. Чтобы шестикратными олимпийскими чемпионами. Для достижения этих целей нужно приложить много старания, кровью и потом умыться. Но вот сейчас у СССР есть такой шанс и его нужно не упустить. — Блин, опять завёлся, ругнул себя Челенков.