Волны и молодость – вне закона!Тронулся Дон. – Погибаем. – Тонем.Ветру веков доверяем снестьВнукам – лихую весть:Да! Проломилась донская глыба!Белая гвардия – да! – погибла.Но, покидая детей и жен,Но, уходя на Дон,Белою стаей летя на плаху,Мы за одно умирали: хаты!Перекрестясь на последний храм,Белогвардейская рать – векам.Москва, Благовещение 1918дни разгрома Дона
«Трудно и чудно – верность до гроба!..»
Трудно и чудно – верность до гроба!Царская роскошь – в век площадей!Стойкие души, стойкие ребра, –Где вы, о люди минувших дней?!Рыжим татарином рыщет вольность,С прахом
равняя алтарь и трон.Над пепелищами – рев застольныйБеглых солдат и неверных жен.11 апреля 1918
«Не самозванка – я пришла домой…»
Не самозванка – я пришла домой,И не служанка – мне не надо хлеба.Я – страсть твоя, воскресный отдых твой,Твой день седьмой, твое седьмое небо.Там, на земле, мне подавали грошИ жерновов навешали на шею.– Возлюбленный! – Ужель не узнаешь?Я ласточка твоя – Психея!Апрель 1918
«Московский герб: герой пронзает гада…»
Московский герб: герой пронзает гада.Дракон в крови. Герой в луче. – Так надо.Во имя Бога и души живойСойди с ворот, Господень часовой!Верни нам вольность, Воин, им – живот.Страж роковой Москвы – сойди с ворот!И докажи – народу и дракону –Что спят мужи – сражаются иконы.9 мая 1918
«Благословляю ежедневный труд…»
Благословляю ежедневный труд,Благословляю еженощный сон.Господню милость и Господень суд,Благой закон – и каменный закон.И пыльный пурпур свой, где столько дыр,И пыльный посох свой, где все лучи…– Еще, Господь, благословляю мирВ чужом дому – и хлеб в чужой печи.21 мая 1918
«Как правая и левая рука…»
Как правая и левая рука,Твоя душа моей душе близка.Мы смежены, блаженно и тепло,Как правое и левое крыло.Но вихрь встает – и бездна пролеглаОт правого – до левого крыла!10 июля 1918
«Свинцовый полдень деревенский…»
Свинцовый полдень деревенский.Гром отступающих полков.Надменно-нежный и не женскийБлаженный голос с облаков:– Вперед на огненные муки!В ручьях овечьего рунаЯ к небу воздеваю руки –Как – древле – девушка одна…Июль 1918
«Мой день беспутен и нелеп…»
Мой день беспутен и нелеп:У нищего прошу на хлеб,Богатому даю на бедность,В иголку продеваю – луч,Грабителю вручаю – ключ,Белилами румяню бледность.Мне нищий хлеба не дает,Богатый денег не берет,Луч не вдевается в иголку,Грабитель входит без ключа,А дура плачет в три ручья –Над днем без славы и без толку.27 июля 1918
«Офицер гуляет с саблей…»
Офицер гуляет с саблей,А студент гуляет с книжкой.Служим каждому мальчишке:Наше дело – бабье, рабье.Сад цветочками засажен –Сапожищами зашибли.Что увидели – не скажем:Наше дело – бабье, рыбье.9 сентября 1918
Глаза
Привычные к степям – глаза,Привычные к слезам – глаза,Зеленые – соленые –Крестьянские глаза!Была бы бабою простой –Всегда б платили за постой –Все эти же – веселые –Зеленые глаза.Была бы бабою простой –От солнца б застилась рукой,Качала бы – молчала бы,Потупивши глаза.Шел мимо паренек с лотком…Спят под монашеским платкомСмиренные – степенные –Крестьянские глаза.Привычные к степям – глаза,Привычные к слезам – глаза…Что видели – не выдадутКрестьянские глаза!9 сентября 1918
«Я берег покидал туманный Альбиона…»
Я берег покидал туманный Альбиона… Батюшков.«Я берег покидал туманный Альбиона»…Божественная высь! – Божественная
грусть!Я вижу тусклых вод взволнованное лоноИ тусклый небосвод, знакомый наизусть.И, прислоненного к вольнолюбивой мачте,Укутанного в плащ – прекрасного, как сон –Я вижу юношу. – О плачьте, девы, плачьте!Плачь, мужественность! – Плачь, туманный Альбион!Свершилось! – Он один меж небом и водою!Вот школа для тебя, о ненавистник школ!И в роковую грудь, пронзенную звездою,Царь роковых ветров врывается – Эол.А рокот тусклых вод слагается в балладуО том, как он погиб, звездою заклеймен…Плачь, Юность! – Плачь, Любовь! – Плачь, Мир! –Рыдай, Эллада!Плачь, крошка Ада! – Плачь, туманный Альбион!30 октября 1918
«Я счастлива жить образцово и просто…»
Я счастлива жить образцово и просто:Как солнце – как маятник – как календарь.Быть светской пустынницей стройного роста,Премудрой – как всякая Божия тварь.Знать: Дух – мой сподвижник, и Дух – мой вожатый!Входить без доклада, как луч и как взгляд.Жить так, как пишу: образцово и сжато, –Как Бог повелел и друзья не велят.22 ноября 1919
He от запертых на семь замков пекаренИ не от заледенелых печек –Барским шагом – распрямляя плечи –Ты сошел в могилу, русский барин!Старый мир пылал. Судьба свершалась.– Дворянин, дорогу – дровосеку! [4]Чернь цвела… А вблизь тебя дышалосьВоздухом Осьмнадцатого Века.И пока, с дворцов срывая крыши,Чернь рвалась к добыче вожделенной –Вы bon ton, maintien, tenue [5] – мальчишекОбучали – под разгром вселенной!Москва, март 1919
3
Господу – мою душу,Тело мое – королю,Сердце – прекрасным дамам,Честь – себе самому (фр.).
4
NB! Если бы дровосеку! (Примеч. М. Цветаевой)
5
Правила хорошего тона, осанка (фр.).
Вы не вышли к черни с хлебом-солью,И скрестились – от дворянской скуки! –В черном царстве трудовых мозолей –Ваши восхитительные руки.
(NB! Даже труд может быть отвратителен: даже чужой! если он в любовь навязан и в славословие вменен. МЦ тогда и всегда.)
Тебе – через сто лет
К тебе, имеющему быть рожденнымСтолетие спустя, как отдышу, –Из самых недр, – как на смерть осужденный,Своей рукой – пишу:– Друг! Не ищи меня! Другая мода!Меня не помнят даже старики.– Ртом не достать! – Через летейски водыПротягиваю две руки.Как два костра, глаза твои я вижу,Пылающие мне в могилу – в ад, –Ту видящие, что рукой не движет,Умершую сто лет назад.Со мной в руке – почти что горстка пылиМои стихи! – я вижу: на ветруТы ищешь дом, где родилась я – илиВ котором я умру.На встречных женщин – тех, живых, счастливых,Горжусь, как смотришь, и ловлю слова:– Сборище самозванок! Все мертвы вы!Она одна жива!Я ей служил служеньем добровольца!Все тайны знал, весь склад ее перстней!Грабительницы мертвых! Эти кольцаУкрадены у ней!О, сто моих колец! Мне тянет жилы,Раскаиваюсь в первый раз,Что столько я их вкривь и вкось дарила, –Тебя не дождалась!И грустно мне еще, что в этот вечер,Сегодняшний, – так долго шла я вследСадящемуся солнцу, – и навстречуТебе – через сто лет.Бьюсь об заклад, что бросишь ты проклятьеМоим друзьям во мглу могил:– Все восхваляли! Розового платьяНикто не подарил!Кто бескорыстней был?! – Нет, я корыстна!Раз не убьешь, – корысти нет скрывать,Что я у всех выпрашивала письма,Чтоб ночью целовать.Сказать? – Скажу! Небытие – условность.Ты мне сейчас – страстнейший из гостей,И ты окажешь перлу всех любовницВо имя той – костей.Август 1919