Вчера я проснулась взрослой
Шрифт:
Пока Даша излагала легенду про больной живот, вожатая наблюдала через окно удаляющуюся спину Вадика.
– Даш, давай ты мне правду скажешь, а потом подумаем, что делать, – доверительно сказала она.
Девочка
– Как ты поняла, что меня не было в тихий час? – спросила Даша после короткой, без подробностей, исповеди.
– Девчонки у нас в отряде так-себе – тухленькие. Сразу донесли, что ты в окно сигала. Да и букетик на тумбочке завял. Если бы время было, вряд ли бы ты его так бросила.
– Что теперь будет? Меня же не отчислят? – спросила Даша, умоляюще глядя на Соню.
– Вся жизнь – борьба! – с улыбкой ответила та. – Отстоим твоё право на существование в лагере!
Подумав с минуту, скомандовала:
– За мной!
Без дополнительных расспросов Даша посеменила вслед за энергично шагающей вожатой. Но меньше всего она ожидала, что Соня приведёт её в медпункт.
– Проходи, – сказала
Из кабинета вышла врач. «Какая она молодая и красивая! Подстать Соне», – с восхищением отметила про себя Даша, скромно устроившись на стуле в углу.
– Ириша, мне бы с тобой пошептаться, – загадочно сказала Соня.
– Разумеется, Сонечка, – в тон ей ответила врач.
Они удалились в кабинет, но совсем скоро вышли.
– Значит так, Даша, – начала Ирина Павловна, – проходи в изолятор, располагайся.
Даша уставилась на неё в недоумении.
– Расслабься! – успокоила врач. – Ты действительно вылезла в окно – хотела уйти с тихого часа минут на десять. Но когда пробежалась – закололо в боку. Пошла в медпункт. Ирина Пална тебя осмотрела, дала таблетку и уложила в изолятор.
Даша понимающе кивнула.
– Ложись, а я пойду сообщу Марии Ивановне, что нашла тебя, – добавила Соня, провожая её до кровати.
Уловила беспокойство во взгляде.
– Ирина Пална – свой человек, не переживай. А что касается начальства: поругать – поругают, но не отчислят.
Конец ознакомительного фрагмента.