Вдох-выдох
Шрифт:
– Ярослав Анатольевич? – Артем удивился, увидев шефа посреди ночи блуждающим по дому. Состояния, когда дом спит, у них не существовало, постоянно кому-то приходилось бодрствовать, но Самарский обычно засиживался в кабинете.
– Что? – Яр прислонился к стене, вопросительно подняв бровь. Он выпил, много, наверное, слишком много, а ведь давно уже подобным не баловался, как-то времени не было, да и повода. Когда в жизни все идет как по маслу, не до этого, а вот когда все летит в тартар, резко
Артем почувствовал резкий запах алкоголя, а потом обратил внимание и странное выражение лица босса.
– Вас проводить до комнаты? – он не выглядел пьяным, кажется, контролировал себя, но какого ж черта тогда забыл здесь?
– Ты свободен, Артем.
– В смысле? – охранник недоверчиво посмотрел на Самарского.
– Считай, у тебя выходной.
– Но я…
– Я не спрашиваю, свободен, – даже в таком состоянии Ярослав сохранял свой командирский тон, вселял уверенность в то, что его решение нельзя опротестовать.
– Что вы собираетесь..? – Артем вдруг посмотрел на Самарского по-новому. Он же сам тысячу раз предупреждал Сашу о том, что лучше шефа не злить, прекрасно понимая, что ничем хорошим это для нее не закончится, а сейчас Самарский стоял перед ним и он был зол. Очень зол. Показательная расслабленность не могла ввести в заблуждение, по лицу ходили тени.
– Артем, я считаю до трех, ты либо уходишь, либо я увольняю тебя за неподчинение. Решай. Раз.
Артем смачно ругнулся про себя. Саша, что ж ты натворила? Дурочка. Ведь он не сможет ее защитить. Никто в этом доме не сможет. И дело даже не в том, что просто напросто потеряет работу, а в том, что получит такого врага, как Ярослав.
– Два.
Мысленно ненавидя себя за малодушие, за то, что бросает беззащитную, даже не подозревающую, наверное, о происходящем за дверью Сашу, на неизвестно на что способного Самарского, Артем встал с кресла.
– Правильный выбор, ключ.
– Ярослав Анатольевич… – он не знал толком, что хотел сказать, может попросить, может отговорить, но за что? От чего? Мужчина лишь интуитивно чувствовал, что той, которая скрывается сейчас за дверью, грозит опасность.
– Три, Артем. Спокойной ночи, – тяжело вздохнув, охранник сдался, вложил в протянутую ладонь ключ.
Прежде, чем решиться наведать гостью, Ярослав долго упивался своим состоянием загнанного в клетку, дикого, разъяренного зверя. Именно так он себя чувствовал, снова вернувшись в «болото», услышав обвинения из уст родной няни, узнав об измене, казалось, любимой женщины, и все из-за нее. Глафира ошибалась, не он виноват в том, что жизнь рушится, она. И за это придется платить свою цену.
В ночной тишине звук голосов за дверью различался особенно хорошо, но слов разобрать Саша не смогла. А стоило замку щелкнуть, сердце ускорило темп. Она мысленно попросила небеса лишь об одном – чтоб это был не Самарский. Прогадала.
Он вошел в комнату,
– Планируешь побег? Еще не поняла, что от меня не убежишь? – от его интонации температура в комнате резко снизилась, по спине девушки прошел холодок.
– Было жарко, я открыла окно, это запрещено?
– Да, – ее совершенно спокойный, кажется, даже примирительный тон только еще больше раздражал.
– А что еще запрещено?
– Задавать вопросы.
То ли от страха, то ли чтоб скрыть раздражение, Саша отвернулась, закрывая злосчастное окно. Он ведь элементарно придрался, как и до этого, без причины, на ровном месте.
– Что-то еще? – закрыв створки, Саша осталась стоять спиной к мужчине.
– Не поворачивайся к врагу спиной, Алекс, – ее тактика провалилась, она-то надеялась, что Самарский выйдет, но, кажется, не угадала. «Совет» прозвучал над самим ухом.
И пусть сказанное – разумно, но почему-то сейчас повернуться, увидеть его так близко – было слишком страшно.
– Что-то еще?
– Ты приносишь слишком много неудобств.
В ответ – тишина, раздражающая еще больше.
– Я начинаю сомневаться, стоит ли оно того…
– Не стоит, – собрав силы в кулак, Саша таки развернулась. Она заставила себя вскинуть взгляд, встретиться с голубыми холодными глазами, набрать полную грудь воздуха, чтобы разразиться тирадой, доказать, что не стоит, убедить, что ее похищение – ошибка, говорить, говорить, говорить, пока он не уйдет из комнаты, схватившись за голову, но не успела.
Не интересуясь ее мнением, Самарский притянул девушку к себе, закрывая рот поцелуем.
– Что ты… – она запрокинула голову, освобождаясь от нежеланного натиска, получилось только на мгновение, потом он снова заставил ее приблизиться, взявшись за затылок.
– Просто хочу понять… – небогатого опыта Саши оказалось достаточно, чтобы понять – он не шутит, не пугает и не испытывает, он правда собирается тут и сейчас… «понять».
Если первые пару секунд, скованная шоком, Саша лишь принимала происходящее как данность, то стоило до сознания дойти значения слов, у девушки началась паника.
– Не смей… – она уперлась руками в грудь, снова пытаясь оттолкнуть – безрезультатно, треснула ткань футболки, – Не смей! – ее резко развернули, вжимая уже в стену, сопротивляться стало сложнее. – Отпусти, придурок! Слышишь?
Может он и слышал, но на каждое ее слово реагировал совсем не так, как Саша надеялась – сильнее прижимал, снова пытался поцеловать, чтобы заткнулась.
Он понимал, что делает. Он хотел ее. Уже давно, просто сегодня наконец-то решился себе в этом признаться. Не измена Снежи стала причиной, не необходимость находить в этом доме, не отказ от действий Титова, а лишь его непонятно откуда взявшаяся тяга.