Вдохновение

За окном лил дождь. Огромные капли стекали по стеклам образуя затейливые узоры. Алекс смотрел на них не сводя взгляд, боясь моргнуть и потерять образы, которые так четко начинали вырисовываться в его фантазии. С раннего детства он видел в мелочах, совершенно бессмысленных для большинства людей, жизнь, а бывало даже истории. Иногда, закрывая глаза перед сном, он мог подолгу строить целые миры, порою прекрасные, а порой ужасающие развалины прошлых цивилизаций.

Сейчас, смотря на капли дождя, Алекс представлял стеклянный город, машины, сделанные из прозрачного материала, парили

в воздухе, на крыше многоэтажки свесив ноги сидела девушка, запрокинув голову к небу, задорно болтая ими она напевала мелодию. Огромная луна приближалась к их хрупкому миру, все зависло перед неизбежным концом, и Алекс моргнул, разрушив картину, которую только что смог нащупать.

– Черт! – Смахнув со лба прядь волос возмутился он, обернувшись от окна к монитору, приступив к ненавистной работе. Мобильник злобно прорычал на столе, привлекая внимание парня.

– Да? – ответил на звонок он.

– Алекс, где чертова иллюстрация, заказчик в бешенстве уже второй день! – Крикнула в трубку Анна, менеджер их фирмы.

– Рисую, к вечеру будет. Блин, я художник, а не робот! – Простонал Алекс.

– Только попробуй снова задержать! – С угрозой ответила менеджер и повесила трубку.

«Не хочу, это тупая идея, рисовать яблочный город с жителями червями, какому идиоту могло прийти это в голову» – возмущался он мысленно, продолжая рисовать на планшете картину. Оглянувшись, Алекс с тоской взглянул на мольберт. «Вот оно, я должен писать картины, то, что вижу, а не идеи шизиков писателей с больной фантазией». Непослушная прядь каштановых волос снова упала ему на лицо, медленно убрав ее за ухо, он задумался о том, что мир не хочет впускать творчество в жизнь человечества, вынуждая создавать не ради искусства, а для стада, серых скучных людей, таких же бессмысленных и лишенных воображения, как и их жизни. И вот он сам, загнанный в эту системную ловушку рисует, но то, что нужно серым людям, а не их душам.

Закончив проект, Алекс встал из-за рабочего стола и направился в кухню. В голове не было ни одной мысли. Так бывало каждый раз после завершения очередной заказанной картины, он чувствовал полное опустошение, словно всю энергию высосал монитор планшета. Только дыхание напоминало ему о том, что он еще жив. Закинув пакетик быстро завариваемого чая в чашку и залив кипятком, Алекс выдохнул. «Мне нужно вдохновение, это все не моя жизнь, я не могу провести ее так, как не хочу, занимаясь реализацией чьих-то идей. Я художник, творец, а не отображатель чьих-то бездарных фантазий». От злости, захлестнувшей его, в ушах был слышен стук сердца, будто кто-то маленький тарабанил внутри по барабанной перепонке. Сделав пару глотков крепкого, горячего чая и окинув кухню брезгливым взглядом, он подумал: «Как можно творить, создавать шедевры находясь в такой халупе, на что может вдохновить бедность, старый жир, прилипший и почерневший от времени на столешнице… Нужно выбраться, увидеть что-то особенное. Куда? Куда же попасть, где я увижу то, что ищу…». Мысли сами вывели парня на то, что пора покинуть свою берлогу и пойти искать хоть что-то, что вызовет эту бурю, которая разливается внутри теплым пламенем, и зовется вдохновением.

Воздух пропитался запахом сырых осенних листьев. Дождь, прошедший недавно, не щадя сбил их на землю, а люди не задумываясь втаптывали их в грязь. Алекс, натянув рукава любимой толстовки, до кончиков пальцев пытался согреться. Не смотря на зябкую погоду, в квартиру возвращаться

желания не было. В ближайшем сквере, под тусклым светом фонаря, он присел на сухой край лавки и закурил сигарету, наблюдая за прохожими. Проходившие мимо две молодые, пышные женщины громко хихикали, поглядывая в сторону Алекса, явно привлекая его внимание. Он знал, что женщины находили его внешность симпатичной, знал, что мог пользоваться этим, но ему было не интересно. Алекс не видел ничего прекрасного в большинстве женщин, возможно, он даже никогда не влюблялся. Единственная женщина вызывающая у него добрые чувства, была его сестра близнец. Но они такие разные, не смотря на внешнее сходство. Раньше, он скучал по ее смеху, но после двух лет одинокой жизни, вдали от родителей и от Кэт, Алекс привык, порою даже радуясь, что никто не пытается его переделать, избавить от меланхолии, которую он считал своей верной спутницей. Кэт, названивающая каждый день в первые полгода, после его переезда, теперь звонила раз в неделю, делая это только для того, чтобы убедиться, что брат еще жив. Сидя на влажной скамье, Алекс искал хоть что-то, что сможет пробудить в нем трепет. Но не находя искры, которую он так требовательно ищет в окружающем мире, все же злился на себя. «Почему я не могу быть как все, радоваться любой чертовой идеи, любому глупому дерьму, воплощенному на холсте». Порою он тоже хотел испытать чувство самоудовлетворения закончив хоть одну из своих картин, но каждый раз, видя неидеальные мазки масла, потерявшуюся идею в созданном подобии того, как представлял ее в своей голове, просто разрывал свое творение в гневе. За двадцать четыре года, молодой художник больше уничтожил своих работ, чем завершил. Продолжая негодовать, Алекс прохрустел длинными пальцами. Мелкий дождь моросил, вынуждая покинуть уютное место и вернуться в ненавистное жилище. Опустив голову, Алекс шагал в привычном направлении, как резко услышал звук, доносящийся из заброшенного здания, находившегося за сквером. Он не знал, чем было когда-то то строение, переехав сюда он бывало обращал внимание на разруху, но никогда не задавался вопросом от чего оно пришло в такое плачевное состояние, и почему его еще не снесли. Услышав еще раз странный глухой звук в ночной тишине, среди редко проезжающих машин, Алекс остановился и задумался: «Звук что-то напоминает, не пойму, что же…». Еще один стук, да именно стук, как по огромному барабану, и ноги парня уже двигались в сторону неизвестности, желая утолить любопытство.

Колючая проволока, окружающая здание, тщательно защищала кирпичного гиганта от посторонних. Выбитые стекла в окнах поблескивали на бывшей лужайке. Алекс был удивлен масштабами строения, обойдя его по периметру, ища лаз, через который он мог бы проникнуть во двор. Уличные фонари стоявшие вдоль забора были отключены. В полном мраке художник пытался разглядеть хоть что-то. Заметив боковым зрением мимолетную вспышку света, парень обернулся, фонарь, находившийся в метрах трех от него, мигал как маяк указывающий путь потерянному кораблю, но стоило ему подойти свет потух полностью. Перед глазами парня была калитка, на которой висел громоздкий, ржавый замок. Металлическая табличка над головой была покрыта коррозией и грязью. Достав мобильник, включив фонарик, Алекс, натянув рукав на ладонь, протер вывеску, на которой была надпись: «Объект находится под охранной». Ниже, мелкими буквами красовалось: «Психиатрический диспансер для душевно больных».

Конец ознакомительного фрагмента.