Вдовий клуб
Шрифт:
Ничего страшного, сейчас мы отсюда выберемся! К моей великой радости, капли дождя, падавшие на мою подставленную ладонь, становились все реже и реже. Я подбодрила Анну какой-то шуткой, повернула ключ в зажигании, нажала на газ… Никакого эффекта.
«Это все Бен виноват», – подумала я. Уверенные в себе жены подобных мыслей не допускают.
– Вам кажется… – начала Анна.
– Увы.
Мы сидели и слушали, как с деревьев падают капли дождя. Анна протерла стеклышко часиков и подняла воротник жакета.
– Не волнуйтесь, Элли, все будет в порядке.
Ей-то
Будучи не совсем пустоголовой, я сообразила, что в конце туннеля… то есть аллеи… обычно бывает свет. Прошлепав по грязи, мы вылезли из цепкой темноты в холодный полумрак, где небо сливалось с землей, и через несколько минут стояли на краю полукруглой лужайки, украшенной замшелыми статуями и плоско выстриженными кустами, которые от дождя казались зеленовато-черными. Позади лужайки высился огромный мрачный особняк, облицованный гранитом. Окна с частыми переплетами казались зарешеченными. Двустворчатые двери вели на террасу с колоннами. Анна тронула меня за плечо.
– Элли, это, наверное, «Эдем».
– Выглядит мрачновато. Теперь понятно, почему леди Теодозия не скорбит о его потере…
Массивные двери со скрипом приоткрылись, и показалась женщина, одетая в форму сиделки. Две собаки, белая и черная (тщедушные телом, но с гигантскими зубастыми головами, словно пересаженными от пришельцев из ночного кошмара), выскочили из-за спины женщины и свирепо залаяли.
Анна толкнула меня локтем и попятилась, наступив мне на ногу.
– Не люблю собак…
А я не люблю таких вот сестриц милосердия. Сиделка быстро отступила в глубь дома и захлопнула дверь. Я схватила Анну за плечо и велела говорить потише. Собаки перестали носиться по террасе и застыли. Вытянув шеи и задрав морды, они принюхивались к серебристому туману. Мрачность этого места и волглый туман словно липли к коже. Особенно настораживало, что собаки упорно не смотрели в нашу сторону.
То есть пока Анна не наткнулась на дерево. Она застонала, схватилась за голову, развернулась и, прежде чем я успела схватить ее, помчалась прочь.
Собаки пулей слетели с террасы.
– Анна, стойте! Вы только дразните их! Они хотят поиграть!.. – Я догнала приятельницу, когда она, стеная, пыталась вскарабкаться на живую изгородь. Совсем рехнулась: скорее уж подошла бы корабельная сосна.
– Оставьте меня в покое, Элли! – Она оттолкнула мою руку.
В воздухе пахло бобровым воротником и собачьим дыханием.
– Добряк, к ноге! Злюка, к ноге!
Слова прозвучали спокойно и негромко. В нескольких метрах от нас стоял человек.
Его лицо расплывалось у меня перед глазами. Опасность миновала. Бешено молотя воздух хвостами, собаки с щенячьим восторгом крутились вокруг черных брюк незнакомца.
– Домой!
Анна судорожно обхватила меня за талию и прикрылась мной, как щитом. Я не обиделась. Ноги у меня стали какими-то ватными. Я отчаянно хотела домой, к Бену. Хотелось сидеть у огня, попивая горячее молоко, и писать ответ Доркас и Джонасу.
Из
Анна медленно отлепилась от меня. Темные очки отбрасывали на ее лицо тени, на лбу блестел то ли пот, то ли дождь, но на ногах она держалась твердо.
– Могу я быть вам полезен, леди?
Эти меланхоличные глаза и черные кудри над высоким бледным лбом нельзя было забыть. Вблизи доктор Бордо еще более походил на поэта, терпящего муки ради высокого искусства. Он пожал мне кончики пальцев и отбросил мою руку, словно ампутированную конечность. Я пустилась в сбивчивые объяснения насчет машины. От доктора исходило какое-то липкое очарование. Интересно, сколько правды во всех сплетнях о нем? Может быть, врача лишают права практиковать только в том случае, если угробленные им пациентки пожалуются лично…
Руку Анны доктор Бордо задержал в своей подольше, Щупал пульс?
– Вы знаете, что именно случилось с вашей машиной, миссис Хаскелл?
– Не заводится…
Глаза у него были черные как уголь. Никогда прежде не видела таких. Да, я легко могла представить себе, как он подтыкает больной старушке одеяло и ласково шепчет: «Спите, миссис Джонс, спите… Умереть, уснуть… И видеть сны, быть может? [5] » Призрачная атмосфера «Эдема» явно не способствовала моему душевному здоровью.
5
У. Шекспир. «Гамлет»
– Взгляну на вашу машину. Вдруг да удастся что-нибудь сделать. С удовольствием пригласил бы вас посидеть в приемном покое, но как раз сегодня там, увы, натирают полы.
Ага, а милые собачки при этом бегают туда-сюда… Анна поспешно ответила, что как раз из-за собак предпочла бы подождать на свежем воздухе.
– Мы тут на отшибе. – Доктор Бордо взглянул на массивный дом. – А с Добряком и Злюкой чувствуешь себя поспокойнее. Милые песики так преданы пациентам… иногда даже не отпускают их домой.
Ветер ледяным лезвием пронзил мое мокрое пальтецо. Я от души надеялась, что пребывание миссис Мукбет в «Эдеме» не слишком затянется, будь то из-за болезни или из-за собак.
Доктор Бордо направился к машине.
– Посмотрим на вашу машину, миссис Хаскелл.
– Очень любезно с вашей стороны, – Я взяла Анну под руку, чтобы приободрить ее.
– Вовсе нет, – он согнул и разогнул длинные пальцы, – просто я люблю мастерить. Снимает напряжение.
Какое еще напряжение? Профессиональное или личное? В сгущающихся сумерках статуи на лужайке, казалось, украдкой шевелились. Мне померещилось, что они превратились в людей из поезда. Мужчина с парализованной женщиной на руках, седая заботливая няня. Хрупкая девочка с мышиного цвета косичками подкладывает женщине подушки. Алиса…