Вдоводел воскрешенный
Шрифт:
Найтхаук пожал плечами.
— На каждого человека в галактике тысячи инопланетян. Вроде бы нам пора приспосабливаться.
— Прошлое человечества говорит о том, что оно приспосабливаться не способно. К счастью, у галактики долгая память. Сегодня у вас самые лучшие технологии, самое совершенное оружие, и человечество, наглое по натуре, становится еще наглее. Но не вы хозяйничали в галактике раньше, и в будущем наступит день, когда вы перестанете быть хозяевами. И тогда мне не хотелось бы оказаться на месте
— Об этом можешь не волноваться, — ехидно ввернул Киношита.
— Я и не волнуюсь. Пока я могу убивать людей, на душе у меня спокойно.
— А как насчет тебя? — спросил Киношита, повернувшись к Голубым Глазкам. — Ты так же относишься к человеку?
— Ни в коем разе. — Дракон добродушно ухнул. — Люди — единственные обитатели галактики, которые могут отблагодарить за качественное обслуживание.
— Значит, Пятница хочет нашей смерти, потому что у нас лучшее оружие, а ты хочешь, чтобы мы жили, потому что наши чаевые самые щедрые, — улыбнулся Киношита. — Пожалуй, более честных ответов мне не услышать.
:
— Я мог бы солгать, сказав, что внешне вы очень красивы, — ответил Голубые Глазки. — Если этот ответ доставит тебе удовольствие, считай, что первый раз я солгал.
— Отнюдь. Но у меня складывается ощущение, что ложь доставляет тебе удовольствие.
— Правда — добродетель, значение которой сильно преувеличено, как говаривала ваша Джейн Остин, — согласился дракон.
— Наверное, говаривала, на твою память можно положиться… но я сомневаюсь, что она поощряла синих драконов лгать с утра до вечера на радость себе и другим.
Голубые Глазки пожал плечами.
— Вопрос лишь в толковании исходной фразы.
— Привяжитесь, — прервал филологический спор Найтхаук. — Заходим на посадку.
Несколько мгновений спустя они коснулись земли и вышли из корабля. Движущаяся дорожка доставила их на таможню. Формальности заняли считанные минуты.
— Что теперь? — спросила Мелисенд, когда они вышли из здания космопорта под теплое солнце Селлестры и широкая магистраль понесла их к центру города.
— Теперь побродим по улицам и постараемся узнать как можно больше.
— Я уже почувствовала, что у многих людей твое появление вызывает недоброе предчувствие, — предупредила Мелисенд.
— Они же не знают, кто я.
— Чтобы догадаться, кто ты, достаточно одного взгляда.
— Приятно об этом слышать, — вставил Киношита.
— Я так пугаю людей? — спросил Найтхаук. Киношита кивнул.
— Они не преступники. Обычные работники космопорта и бизнесмены. Так что у них нет оснований бояться киллера или охотника за головами…
— …если только они не опасаются за жизнь человека, которого им не хочется видеть мертвым, — закончил Найтхаук. — Такое возможно.
— И что теперь? — повторила Мелисенд, — Найдем отель Мы слишком долго сидели в маленьком корабле.
— Впятером мы будем выглядеть несколько странно, — заметил Голубые Глазки.
— Поэтому мы разделимся. — Найтхаук посмотрел на Пятницу и дракона. — Вы двое пойдете туда, где кучкуются инопланетяне… даже в Пограничье они наверняка не любят отдыхать вместе с людьми. Ито и я осмотрим места, где собираются люди. Мелисенд пойдет со мной.
— Почему не с Киношитой? — спросила она.
— Если будет потасовка, я защищу тебя лучше, чем он. Пока Ибн-бен-Халид не найден, важнее тебя в нашей команде нет. О месте встречи договоримся позже.
Найтхаук перешел на более медленную дорожку, которая и доставила всех пятерых к маленькому отелю. Конечно, он знавал лучшие дни, но чистота и порядок поддерживались на должном уровне, а в ресторане обслуживали и людей, и инопланетян. Они сняли пять комнат на четвертом этаже, отдыхали до обеда, потом спустились в холл.
— Пятница, если здесь найдется что-нибудь из твоего рациона, будет лучше, если ты поешь отдельно от нас, — заявил Найтхаук, и Киношита одобрительно закивал.
— К кускам трупов, которые вы едите, я питаю не меньшее отвращение, чем вы — к моей пище, — ответил Пятница, не сводя взгляда с Киношиты. — Просто я лучше воспитан.
Инопланетянин ушел в дальний конец ресторана и занял свободный столик.
Найтхаук и остальные сели у двери, сделали заказ, нажимая кнопки на меню-автомате, и принялись за еду.
Мелисенд все время ерзала на стуле.
— То ли ты ешь какую-то гадость, то ли считываешь неприятные тебе эмоции, — заметил Найтхаук.
— Мне как-то не по себе среди перепуганных людей, — призналась Мелисенд.
— А можешь ты отключиться? Как закрывают глаза или затыкают уши?
— Как отключить мозг? — ответствовала балатаи.
— Должен быть какой-то способ, иначе ты давно бы сошла с ума. Не можешь же ты считывать мерзкие эмоции со всей планеты.
— С расстоянием их воздействие уменьшается.
— А как насчет стен?
— Практически не помогают. Только расстояние.
— Должно быть, ты действительно настрадалась на корабле.
— Приходится приспосабливаться. Пятница ненавидит всех людей, но ненависть свою держит под колпаком. Иной раз она выплескивается, но нечасто. И у Киношиты эмоции вспыхивают, лишь когда он сшибается с Пятницей.
— А как насчет меня? — спросил Голубые Глазки.
— Твои эмоции я читать не могу, — ответила Мелисенд. — Очень уж мы разные.
— А у босса? — Голубые Глазки указал на Найтхаука.