Вдоводел
Шрифт:
— Зачем тебе все эти громилы, если ты их не используешь? — спросил Найтхаук.
— О, я их использую, если возникает необходимость. Но ты же не собираешься убедить меня, что не сможешь в одиночку обработать четырех человек?
— Работать на тебя — одно удовольствие, — едко бросил Найтхаук.
— И Мелисенд того же мнения.
Найтхауку хватило одного взгляда, чтобы понять — девушка все рассказала Маркизу о той ночи, которую провела вместе с ним.
— Иногда у Мелисенд возникает необходимость сходить на сторону, чтобы вспомнить, почему она в первый раз зацепилась за меня, — продолжил Маркиз. — Я
— Ты здорово стреляешь.
— Мы оба здорово стреляем, — уточнил Маркиз. — И я надеюсь, что нам не придется выяснять, кто все-таки стреляет лучше.
— На то нет причины, — ответил Найтхаук. Но перед его мысленным взором возник Маркиз, ласкающий обнаженное тело Мелисенд, целующий ее. Его охватил приступ ревности, и он не мог не признать, что причина таки есть, и очень даже существенная.
Глава 12
В недрах Аладдина когда-то таились немалые богатства, отсюда и пошло название планеты. Но, как на Тундре и на Юконе, основные здешние месторождения были выработаны за какие-то двести лет, и горняки отправились дальше, к центру галактики. Остались лишь немногочисленные старатели, которые все еще надеялись наткнуться на золотую жилу, разнокалиберные преступники и авантюристы, каких хватало практически на любой планете Внутреннего Пограничья.
На всех мирах, где колонисты по ряду различных причин не собирались обустраиваться надолго, первым делом возводились Торговые города, наилучшим образом приспособленные для удовлетворения потребностей мифантов. Кое-где их число доходило до сорока или пятидесяти. Но человек — существо беспокойное, и после того, как ресурсы планеты вычерпывались досуха, Трейдтауны превращались в города-призраки, а оставшийся народ перекочевывал поближе к космопорту. Вот и на Аладдине из восемнадцати Торговых городов семнадцать полностью обезлюдели.
Первый раз в своей пусть и недолгой практике Найтхаук посадил корабль, предварительно не испросив разрешения у властей. Космопорт давно не функционировал, суперпрочный бетон посадочных площадок потрескался и разваливался, поэтому большинство кораблей приземлялись в саванне, в миле от Трейдтауна.
Найтхаук первым делом убедился, что заправочная станция не работает. А потом, зная наверняка, что Рождественскому Пастырю придется идти за топливом в город, включил охранную сигнализацию и зашагал по жаркой пыльной равнине. А несколько мгновении спустя обнаружил, что он не один. Рядом катился шарик, ярко-желтый, пушистый: идеальная сфера, без глаз, ушей, носа, ног или рук. Тихонько мурлыкая о чем-то своем.
Найтхаук остановился — замер и пушистый шарик. Молодой человек побежал, через каждые несколько шагов меняя направление, — шарик полностью повторил траекторию его движения. А когда Найтхаук остановился вновь, подкатился и потерся
Добравшись до Трейдтауна, Найтхаук задался вопросом, где в незнакомом городе можно добыть ядерное горючее? Он понимал, что ответ на этот вопрос неминуемо придется искать Рождественскому Пастырю, и хотел предугадать его действия.
Конечно, проще всего обратиться к кому-нибудь из местных, глядишь, кто-то и знает. Вряд ли Рождественский Дед пойдет в бар или наркосалон: ведь хозяин может попробовать себя в роли охотника за головами и убить его ради вознаграждения. Почтового терминала в городе нет. Значит, оставались публичный дом, ресторан и отель. Найтхаук выбрал отель и направился прямо к нему. Постоял перед невзрачным зданием, огляделся, дабы убедиться, что не пропустил ничего более интересного, затем не спеша вошел в холл.
Отель, как и сама планета, знавал лучшие времена. Но с тех пор многократно переходил из рук в руки, и каждый новый владелец менял интерьер в соответствии со своими вкусами. В итоге в холле голограммы полураздетых женщин соседствовали с инопланетными скульптурами и чучелами вымерших хищников Аладдина.
Под стать была и мебель: хромированные, плавающие над полом кресла, непонятной формы стулья, явно предназначенные для инопланетян с иными, чем у человека, конечностями, и кожаные диваны, словно доставленные с Земли, из мужского клуба девятнадцатого столетия.
К регистрационной стойке Найтхаук подошел в сопровождении все того же желтого пушистого шарика. Из-за стойки портье поднялся гуманоид, зеленокожий, с выпирающими золотыми клыками, высоким лбом и огромными лиловыми глазами, и заговорил в переводчик, закрепленный на серебристой тунике.
— Доброе утро, сэр, — бесстрастный, механический голос. — Чем я могу вам помочь?
— У меня на исходе топливо. Пришлось завернуть сюда. Где можно его купить?
— Какой у вас корабль?
— Триста сорок первый «Золотой метеор».
— Ага! Так вам нужно ядерное горючее.
— Я знаю, что мне нужно. Где его взять?
— Если хотите, я пошлю на ваш корабль опытного механика.
— Он держит заправочную станцию?
— Нет, сэр. Каждую стандартную галактическую неделю заправка требуется только одному кораблю. Поэтому держать стационарную заправочную станцию экономически невыгодно. Все работы проводятся на месте. Я немедленно свяжусь с мастером.
— Не торопитесь.
— Но вы же сказали, что топливо у вас на исходе.
Найтхаук наклонился вперед и понизил голос.
— У меня на борту находится одна юная дама. Ее социальное положение достаточно высоко, поэтому мы не можем допустить, чтобы ее увидели и узнали. Она останется на корабле до темноты, а потом присоединится ко мне в номере, который я сниму в этом отеле. — Он помолчал. — Вы меня понимаете?
— Разумеется, сэр, — заверил его инопланетянин. — Все будет в лучшем виде.
— Что вы можете мне предложить?
— У нас есть прекрасный угловой «люкс» на третьем этаже.