Вдовушка в алом
Шрифт:
— У меня ведь только недавно закончился траур, — пробормотала она.
— Но главное, что он окончился, — сказала маркиза. — К тому же речь идет не просто о любовнике, а о таком, который прибавит вам бодрости.
Люси вздохнула, подыскивая слова для ответа. Маркиза же с улыбкой повернулась к сидевшим рядом женщинам:
— Как вы думаете, Эйнджел, кто подойдет?
— Полагаю, мистер Бертрам, — ответила невысокая полная дама. — У него идеальные манеры.
— Но он очень скупой, — возразила маркиза. — И катастрофически быстро лысеет. Нам следует подыскать кого-нибудь более подходящего для
Роберта улыбнулась, будто вспомнила что-то весьма приятное.
— Тогда, конечно же, виконт Ричмонд, — сказала она. — Виконт знает, как обращаться со вдовами.
— Он умеет обращаться с любыми женщинами, — заметила маркиза с лукавой усмешкой. — Ни одна не сможет перед ним устоять.
Женщины, сидевшие за чайным столиком, выразительно переглянулись, а какая-то из них, повернувшись к соседке, прошептала:
— Ужасный субъект. Весь Лондон знает о его скандальном поведении.
Люси невольно нахмурилась. О Боже, неужели ее толкали в объятия этого сатира? Ведь он не пропускал ни одну женщину в городе… А маркиза… Она, конечно же, производила очень приятное впечатление, но, возможно, это впечатление было обманчивым.
— Я, право, не знаю… — в смущении пробормотала Люси.
Маркиза внимательно посмотрела на нее и тихо проговорила:
— Больше года вы находились в глубоком трауре, моя дорогая девочка. Причем в трауре по человеку, который вряд ли этого достоин.
Тут Люси вдруг заметила блеск в глазах маркизы; ходили слухи, что у той в свое время не было недостатка в любовниках. И даже сейчас, с серебристыми нитями в волосах, она выглядела замечательно.
— Не думаю, что вы можете судить об этом, — возразила Люси.
— Конечно, судить об этом я не могу, — согласилась маркиза. — Могу только предполагать. И я бы никогда не решилась высказать свое предположение, если бы знала, что вы любили его так безгранично, хотя он оставил свои дела в ужасном состоянии, а жену — без средств к существованию. Что же касается его репутации… Ох, простите… — Маркиза умолкла.
Люси снова нахмурилась. Теперь она уже сожалела о том, что была слишком откровенна со своей старшей подругой.
На самом деле Люси вовсе не пылала страстью к своему покойному мужу. Их соединили хорошие, добрые отношения, и какое-то время казалось, что брак этот вполне удачный. Муж относился к ней с уважением, что существенно отличало его от большинства мужчин, — увы, у нее не было ни денег, ни богатых покровителей. Стэнли же предоставил в ее полное распоряжение свой дом, и она всеми силами старалась полюбить его, несмотря на… Впрочем, об этом ей не хотелось думать.
Но сейчас, через год после трагической кончины мужа, Люси оказалась даже в худшем положении, чем прежде, когда была юной леди с вдовой-матерью на руках. Теперь она осталась совсем одна и была обременена долгами.
Тихонько вздохнув, Люси снова взглянула на свое платье. Платье это когда-то было небесно-голубым, но после смерти мужа она выкрасила его в черный цвет, так как ей следовало носить траур, а портниха отказала в кредите.
И теперь она даже не могла снять траур — ведь черное платье невозможно перекрасить в какой-либо другой цвет. Да, она оказалась
Люси сделала глубокий вдох. Главное, не сдаться, не впасть в меланхолию. Хотя, конечно же, иногда ей было ужасно трудно, и в такие моменты будущее представлялось унылым и безрадостным. Особенно тяжко становилось на душе при мысли о кредиторах. Действительно, как удовлетворить их требования?
Такая ситуация могла поколебать даже решимость Люси, ибо она знала: судьба приготовила ей необыкновенно тяжелые испытания. Стараясь сдержать подступившие слезы, она посмотрела на маркизу. К счастью, та в этот момент смотрела в другую сторону. Указав рукой на красивую тарелочку, стоявшую на столе перед ними, маркиза сказала:
— Вам надо побаловать себя, дорогая Люси. Вот… Попробуйте пирожные. Мой повар в этом деле большой специалист.
Люси взяла одно пирожное. Оно оказалось настолько изумительным, что она с трудом удержалась, чтобы не съесть все лежавшее на тарелке. С раннего утра у нее не было во рту ничего, кроме жидкой овсяной каши, и она заставляла себя жевать как можно медленнее.
Тут дамы заговорили о последних фасонах шляп. Люси же, съев еще одно пирожное, взяла сандвич с огурцом, который ей предложил слуга, разносивший угощение на большом серебряном подносе. Вкус оказался божественным, так что Люси на какое-то время даже забыла обо всех своих неприятностях.
Но, увы, никакие деликатесы не могли бы избавить ее от постоянного ожидания новых бед. К тому же, когда она думала о неожиданной кончине Стэнли, ее почему-то мучило чувство вины, — возможно, потому, что она так и не смогла его полюбить. Защита же, которую она надеялась обрести в результате замужества, оказалась иллюзией…
Но нет, ей не следует сейчас об этом думать — она заслужила небольшой отдых.
— Вы уже заходили в новый модный магазин? — спросила ее леди, сидевшая слева. — Он открылся на Бонд-стрит совсем недавно…
— А знаете, что он потом сказал? — послышалось справа. — Он сказал: «Если бы вы, моя дорогая, были на десять лет моложе…» Можете себе представить подобную дерзость?
— Она говорит, что помолвлена с маркизом, но никто о нем ничего не знает. Я думаю, что она все это придумала.
— Да-да, тампон, смоченный в красном вине, — послышался чей-то шепот. — Я слышала, что так делают во Франции.
Та из дам, что заговорила про модный магазин, продолжала:
—А ботиночки… Видите ли, это очень тонкая кожа, причем именно того цвета, который подходит к моему новому прогулочному костюму. Ужасно надоела черная обувь!
Голоса вокруг Люси то затихали, то снова звучали громче. Люси же время от времени кивала и заставляла себя улыбаться. Она знала: через несколько часов все леди разъедутся, и тогда… Ей надо было поговорить с маркизой наедине, поскольку о долгах ее покойного мужа и так говорил весь Лондон.
Наконец гостиная опустела, и Люси, немного задержавшись, подошла к хозяйке.
— Вы хотели мне что-то сказать, моя дорогая? — Маркиза с улыбкой посмотрела на молодую женщину.
— Мне говорили, что у вас весьма широкий круг знакомств, и я подумала… — Люси в смущении умолкла.