Вдовы (сборник)
Шрифт:
— Как я могу быть уверенной в том, что у вас нет чего-нибудь такого, чего мне не хотелось бы подхватить? — спросила она.
— У меня ничего такого нет.
— Как я могу об этом знать?
— У меня была отрицательная реакция.
— У меня тоже, — сказала она.
Она снова изучающе посмотрела на него. Нога продолжала постукивать. Кивнула. Обдумывала. Их глаза встретились. Снова кивнула.
— Между прочим, — произнесла она, — я не очень уверена, что сумею и дальше это выдержать.
— Я
— Кажется, я близка к эрекции, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Мм-хм.
Он улыбнулся ей. Он возбуждал ее.
— Я имею в виду... вы видели этот фильм — "Гарри и Салли"?
— "Когда Гарри встретил Салли", — поправил он, улыбаясь и продолжая непрерывно возбуждать ее.
— Помните сцену в ресторане? — спросила она.
— Да?
— Что она сделала в ресторане?
— Да?
— Итак, или вы прекратите то, что вы сейчас делаете...
— Она получила удовлетворение, — сказал он.
— Я так не получу удовлетворения, — ответила она. — Я это знаю.
— Пойдемте посмотрим мой револьвер, — предложил он.
— Позвольте мне сначала пописать, — сказала она, убрала его руку и закатила глаза с таким видом, как будто произнесла "хууу", быстро вскочила со стула так, что юбка задралась выше бедер. Он наблюдал за ней, пока она шла к туалетной комнате. И думал: "Как легко, как необыкновенно легко". Он был очень невысокого мнения обо всех женщинах.
Во вторник после шести часов вечера в участок пришел Толстый Олли Уикс.
— Ты все еще злишься на меня? — спросил он.
На улице было двенадцать градусов по Фаренгейту, но, несмотря на это, на нем были голубые джинсы, белая рубашка, спортивный пиджак, синие носки и коричневые ботинки. На рубашке спереди было заметно пятно от кетчупа. Или от крови? Рубашка у горла была расстегнута, и в распахнутом вороте виднелись вьющиеся черные волосы с застрявшими хлебными крошками. Олли явно следовало бы побриться и принять ванну.
— Чтобы ты снова не вышел из себя, я расскажу тебе, что мне удалось откопать, — сказал он.
— Что же ты откопал?
— Я выяснил, почему этот Тилли оказался на Айнсли.
— Почему? — спросил Карелла.
— Почему он там находился? Или почему я отдал тебе предпочтение?
— В чем же заключалось твое предпочтение, Олли?
— Я опросил всех по поводу твоего дела. И учти — в счет моего собственного времени.
— Чепуха, — сказал Карелла.
— Ты все еще злишься. Не так ли?
— Нет, я просто счастлив, что у меня дел по горло.
— Ты думаешь, что я взвалил дело об убийстве на тебя. Верно?
— Нет, откуда бы у меня появилась такая мысль?
— Я не знаю откуда, так как
— Тогда ни о чем не беспокойся.
— А кто беспокоится? Так ты хочешь узнать, почему Тилли оказался на Айнсли или это тебя не интересует?
— Как он оказался там?
— Он трахал шлюху в квартире 22.
— Как ты узнал об этом?
— Я опрашивал людей в округе. Тилли знал эту шлюху еще до того, как попал в тюрьму за попытку убийства. Ты знал об этом?
— Да, Олли.
— Тилли избил этого траханого подонка, который назвал его гомиком.
— Между прочим, Тилли не был гомиком, так как он трахал эту шлюху за ночь до того, как другой подонок повесил его на трубе, предварительно застрелив.
— Кто это говорит?
— Ты по поводу подонка? Это я только предполагаю. Живут там в округе в основном бывшие испанцы. Они взяли верх над неграми. Ты еще не знаешь, какую блядскую головную боль они нам доставляют. В любом случае, если хочешь поговорить с этой шлюхой, то она живет в квартире 22. Ее имя Кармен Санчес.
— Ты уже говорил с ней?
— Нет, я получил эту информацию, опрашивая других людей.
— Кого ты опрашивал?
— У тебя есть свои информаторы, а у меня — свои.
— Не хочешь сказать мне его имя?
— Я был бы счастлив сказать тебе его имя, но это не он, а она. В этом городе есть дамы, которые благоговеют перед законом, — сказал Олли и стал подражать своему любимому У. К. Филдсу.
Карелла нахмурился.
— Твой информатор что-нибудь сказала по поводу того, как Тилли закончил свой путь под потолком подвала?
— Мой дорогой, мой информатор только сообщила мне, что Тилли был наверху и всю ночь трахал эту девицу Санчес. Эту девицу я бы и сам не прочь трахнуть, если она выглядит так, как мне ее описали.
— Твой информатор сама видела Тилли там?
— Я не знаю, мой друг, не знаю. Я бы тебе предложил самому поехать туда и поговорить с этой дамой из квартиры 22, которая в соответствии с тем, что мне о ней говорили, заслуживает того, чтобы посмотреть на нее. Это точно.
Кармен Санчес оказалась женщиной около тридцати лет, высокой, стройной, с копной черных вьющихся волос, яркими глазами и голосом, созданным для пения. Во всяком случае, она сразу всем об этом говорила. Кармен собиралась на урок пения. Она уже надевала пальто, когда зазвонил дверной звонок. Пальто было таким же ярко-красным, как свитер в обтяжку с длинными рукавами и длинный полосатый шарф. Кармен сказала, что она должна немедленно уходить и что у нее нет времени на разговоры с полицией. Мейер заверил ее, что разговор отнимет не более минуты.