Вдовья трава
Шрифт:
– Что такое? Что случилось? Почему стоим? – послышалось со всех сторон.
Кто-то крикнул:
– Засада!
Медсестры побледнели. Бойцы, те, что были в сознании встрепенулись. Аркадий Иванович поднял усталые глаза.
Глаза… Последнее, что помнила Лёля это были глаза доктора, их доброго, умного Аркадия Ивановича, заменившего им, молоденьким девчонкам, на фронте и мать и отца. Сколько раз утешал он их, когда не было писем от любимых, или когда от усталости не хватало сил подняться, чтобы идти
– Молодцы, молодцы, девоньки вы мои! Ещё одну жизнь спасли! Всех к награде приставим, как война кончится!
Аркадий Иванович, который, казалось, никогда не уставал. Выкурит самокрутку, и снова к столу – оперировать, шить, вынимать осколки из израненных бойцов. Он и не спал почти. И правда, когда он спал? Лёля не видела.…
Глаза… Теперь мамины. Так близко. Да нет, это же Алёшкины. Он склоняется всё ниже и ниже над нею, Лёля тянет к нему свои руки, хочет обнять. И понимает, что это не глаза, это звёзды. Звезды, что светят с ночного неба.
– Погоди, какие звёзды? Ведь на дворе был день, когда они начали эвакуацию госпиталя.
Лёля попыталась встать, и у неё это получилось на удивление легко. Она поднялась на ноги и огляделась. Туман окутывал всё кругом, стлался понизу, свисал седыми рваными клочьями с ветвей деревьев.
– Аркадий Иванович, – прошептала тихо Лёля.
Ей было страшно. Тишина кругом. Ни звуков выстрелов, ни шума моторов, ни голосов людей, ничего.
– Где же вы все? – снова прошептала Лёля.
Она тихо, стараясь не шуметь, двинулась по тропинке, и внезапно увидела всё.
Раскорёженные грузовики, тела на земле, раскиданные взрывом носилки и медицинский скарб, клочья чего-то, бывшего живым ещё утром. Лёля зажала руками рот, чтобы не закричать от ужаса, и медленно присела.
– Что смотришь? Убили нас. Всех убили, – послышался сзади грубоватый знакомый голос.
Это же Катюха, её простуженный прошлой зимой, да так и оставшийся хриплым, голос. Лёля стремительно обернулась.
– Катюха! Как хорошо, что ты здесь. Что случилось? Я не помню ничего. Где наши?
– Так перед тобой все, Лёля, – ответила тихо Катюха, – Убили нас.
– Что ты такое говоришь, Катенька? – прошептала Лёля, а про себя подумала, – Контузило, точно контузило.
– То и говорю, пойдём, покажу тебе, – Катюха взяла Лёлю за руку и повела в туман.
– Гляди, – остановилась она и кивком головы указала куда-то вниз.
Лёля медленно опустила глаза и увидела Аркадия Ивановича, он лежал, широко раскинув руки, словно обнимая напоследок всех своих девчат, которых так жалел, будто говоря:
– Простите, что не уберёг…
Лёля подняла, полный ужаса взгляд, на Катюху.
– Дальше идём, – потянула
Они шли меж деревьев и Лёля видела то тут, то там своих девочек – Машу, Ниночку, Тамару, Олесю… Размётанные волосы, раскинутые руки, застывший взгляд. Все убиты, все.
– Катя, да как же?! – обернулась она к подруге, но сзади неё никого уже не было.
Лишь туман стлался по земле, укрывая своим саваном погибших.
Мысли лихорадочно прыгали в голове:
– Не может быть, вот ведь она я – стою посреди поляны. Значит живая. И наверняка должен быть кто-то ещё живой, надо только найти. Нужно обойти всё, осмотреть каждого. Где же моя сумка?
Лёля бросалась от одного лежащего к другому, склонялась, припадая к груди, тщетно пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Но все были мертвы.
Тем временем небо на востоке заалело. Подул первый утренний ветерок. Защебетала где-то пичужка. Лёля обрадовалась ей, как родному человеку:
– Запела миленькая, пой, пой. Возвращайся в своё гнездо. Ушёл враг.
– И наши все полегли, – с тоской добавила она, и упала в траву.
Сжимая руками высокие стебли, она кричала и билась в рыданиях, скребла ногтями, покрытую чёрной копотью, землю и кусала горькую траву до боли в зубах. А когда слёзы перестали душить её, Лёля встала на ноги, и покачиваясь, медленно побрела назад.
– Алёшка не мог её бросить, он где-то рядом, он вернётся за ней. А может их рота ещё там? Она пойдёт и проверит.
Внезапно на опушке показались несколько человек. Лёля пригляделась, это были наши. Да, точно! Эти солдаты помогали им сегодня грузить раненых в грузовики. Она так и знала, что кто-то уцелел! Со всех ног бросилась Лёля к ним. Она махала им руками, но они отчего-то не видели её. Лёля подбежала ближе:
– Ребята, я здесь!
Четверо бойцов прошли мимо неё, будто Лёли и не было тут вовсе. Ужас охватил девушку. Она подбежала к одному из солдат, самому молодому, попыталась схватить его за рукав, но рука её прошла сквозь него.
– Я не понимаю, – прошептала Лёля.
Тем временем солдаты начали собирать тела товарищей и таскать их к воронке от бомбы, что чернела меж сломанными берёзами. Лёля поняла, что они хотят захоронить усопших. Она медленно подошла к воронке, и, усевшись на краю, свесила ноги вниз и стала смотреть на тех, кого укладывали туда, на самое дно… Вот Верочка с чёрными косами, вот Полинка с рыжей чёлкой, Аркадий Иванович, Петька – молоденький солдатик, он уже шёл на поправку… Внезапно Лёля передёрнулась, словно от удара током, и вскочила на ноги. То, что она увидела, было выше её сил. Там, на дне воронки, лежала она сама без обеих ног. Комья земли летели на её широко открытые глаза, глядящие в небо.