ВДВ. С неба — в бой
Шрифт:
Совершались парашютные прыжки здесь же, на аэродроме. Взлет, набор нужной высоты, десантирование, посадка, и так до окончания прыжков работала малая авиация.
В начале семидесятых аэродром перенесли за город и на этом месте построили современный аэропорт. Когда я служил в Фергане, часто прилетал и улетал именно из этого аэропорта. На месте старого аэродрома стали активно возводить жилые кварталы.
В новом районе квартиру получила и моя сестра Люба, а еще раньше тетя Аня, младшая сестра мамы.
Наконец настал тот долгожданный день, когда мы смогли совершить свой первый в жизни
День выдался как по заказу солнечным и безветренным. Такая погода большая удача, по мнению инструкторов, для совершения прыжков новичками.
Нас еще накануне, во время предпрыжковой подготовки, распределили по кораблям, а вот сейчас по команде каждый бережно надел свой парашют. Несмотря на дрожь в коленях, старались улыбаться и помогать друг другу.
Инструкторы внимательно, даже придирчиво осмотрели наши парашюты, как могли подбодрили нас, а затем вывели на линию старта.
В это же время на аэродроме прыжки совершали спортсмены, и на какое-то мгновение я забыл, что через несколько минут высоко в небе сам буду держать очень трудный экзамен. Тогда же было интересно наблюдать, как маленькие фигурки отделяются от самолета и стремительно падают вниз, а через несколько секунд над ними раскрывается купол парашюта. Звук этот, как выстрел, долетал до земли. Через несколько секунд парашютисты становятся хорошо заметными, а разноцветные купола красочно смотрелись на фоне голубого неба.
Появился и наш самолет, слегка подпрыгивая на неровностях грунтовой взлетно-посадочной полосы и пофыркивая двигателем на малых оборотах, он подрулил к линии старта, где в готовности находилась наша группа парашютистов. Неожиданно меня осенило, а если зайти в самолет последним, значит, и покину его последним, а заодно посмотрю, что к чему там в небе. Задумал и сделал. Моему маневру, как ни странно, тогда никто из инструкторов не помешал, они, наверно, подумали: вот смелый пацан. Если бы я мог знать, что будет там, в воздухе.
Ведь у парашютистов кто последним заходит, тому первому приходится оставлять самолет.
Мы помогали друг другу подниматься по неудобной стремянке, а в самолете нас подхватывал инструктор и показывал каждому место. Потом он сам закрыл двери. Самолет взревел мотором и стал выруливать на взлетку для разбега. Около сотни метров, и машина в воздухе.
Стало как-то не по себе, но в то же время было интересно посмотреть с высоты на землю, дома и машины, которые мчались по улицам города, и на маленьких-маленьких
Я первый раз в жизни смотрел на землю с высоты птичьего полета.
Кто-то из парашютистов, чтобы перебороть страх, начал громко разговаривать, а точнее, громко кричать, чтобы перекрыть шум мотора, кто-то улыбался и даже пытался разглядеть что-то на земле.
Пилотам манера поведения новичков не понравилась. И неожиданно для нас самолет сделал резкий нырок к земле. Что здесь началось. Жаль, никто не снимал все это на кинокамеру. У нас создалось впечатление, что сиденья из-под нас уходят вниз. Мы стали судорожно хвататься руками за скамейки, цепенея от ужаса. Через несколько секунд немного успокоились и тупо уставились в пол кабины, боясь поднять глаза и посмотреть, что творится в самолете.
Я скосил глаза на инструктора, тот стоял около двери и ухмылялся от удовольствия. Вдруг он открыл дверь. В эту секунду я невольно посмотрел вниз на землю, и мне показалось, что какая-то невидимая сила, что-то вроде воздушной струи, пытается вытащить меня из самолета и бросить в бездну. Хотя я что есть силы, до боли в пальцах сжимал сиденье.
Мое состояние заметил выпускающий и что-то сказал, вернее, прокричал инструктору. Инструктор кивнул головой и вдруг сел впереди меня. Выпускающий похлопал меня по плечу, мол, все, пацан, будет в порядке.
В знак благодарности попробовал улыбнуться, но не смог, и за меня это сделал выпускающий.
Дверь в самолете по-прежнему оставалась открытой, и выпускающий спокойно рассматривал на земле ему одному знакомые ориентиры, по которым он отсчитывал время до начала выброски парашютистов.
Вот он подал рукой команду левому борту встать! Инструктор встал, за ним и мы. Боязливо откинули сиденья. Немного стало свободнее в кабине, однако устойчивости в ногах никакой. Я глянул через широко расставленные ноги инструктора вниз на землю и подумал, ну как все это выдержать, и на секунду от страха закрыл глаза. Точно так же думали и остальные парни в самолете.
И вдруг в кабине раздался противный вой сирены. От этого звука я вздрогнул, кровь в жилах застыла.
Ведь это же сигнал идти вперед, но как преодолеть эти два шага. Инструктор уверенно сделал шаг вперед и ринулся в бездну, подавая нам личный пример.
Ноги не слушаются. Выпускающий смотрит на меня, как удав. Я закрываю глаза, делаю шаг к нему, а он спокойно подтягивает меня в себе и направляет в дверь.
По лицу хлестанула тугая струя воздуха, я уже падаю, кувыркаясь, в бездну, чувствую, как стропы стали выходить из ранца парашюта. Потом затяжной провал.
Вдруг резкий рывок кверху, ноги оказались выше головы. Кругом почему-то очень тихо, тихо. Ура! Мой парашют раскрылся, значит, живой, но глаза еще не открываю, боюсь.
Все самое страшное медленно, потихоньку стало отступать, открыл глаза и стал вспоминать, чему нас учили на земле.
Попытался удобнее сесть в подвесной системе, но как только одну руку отнял от лямки, снова стало не по себе. Страх не отпускал.
И все-таки страх я поборол быстро и уже через несколько секунд пытался управлять куполом. Не все на первых порах получалось, но я старался.