ВДВ. С неба — в бой

Скрынников Михаил Федорович

Уставшие (как-никак километров тридцать отмахали), но взбодренные успехом, мы медленно побрели к ротной кухне. Вдалеке услышали стрельбу. Наши коллеги из полковых рот продолжали атаковать свои объекты.

Обед был очень вкусным. Старшина предложил добавку, не смог отказаться. После обеда к нашему лагерю подъехали на автомобиле офицеры полковых разведывательных рот. Все собрались на небольшой зеленой лужайке. Пантюшенко подвел итоги полевого выхода и поставил задачи на летний полевой выход разведчиков. Добавил: «Подготовку подразделений не откладывайте надолго. Не успеете оглянуться, как снова в учебном центре встретимся». Объявил результаты соревнований между взводами. Первое место заняла разведгруппа Сулимова. Моему взводу досталось тоже призовое, второе, Место, второе место — это тоже не слабо. После служебного совещания шеф дал команду чирчикской роте убыть на станцию погрузки для отправки железнодорожным эшелоном в город Чирчик. И добавил: «Майор Завирухин, по прибытии в полк доложите оперативному дежурному по дивизии о том, что личный состав и техника роты на месте». Оставшимся подразделениям в лагере разрешили немного расслабиться, некоторые солдаты занялись стиркой, другие пытались ловить рыбу, но без снастей у них ничего путного не получилось. На следующий день, ближе к обеду, колонна техники, возглавляемая ротным, прибыла в автопарк. До самого вечера драили, чистили боевую технику и оружие, только после доклада ротному о том, что техника и оружие во взводе в порядке, было разрешено уходить домой.

«Пойдем домой», — предложил я Николаю. «Нет, мне нужно в город.

Хочу матери позвонить». Мне писарь в канцелярии протянул письмо. Посмотрел на конверт, от родителей. Когда шел домой, обратил внимание, что улица Фрунзе уже одевалась в зелень. Начало апреля. Дома меня встретил хозяин. «Здорово, пропащий. Где был? Давай умывайся. Пока хозяйки нет дома, угощу тебя еще одним вкусным сортом вина». Умываясь, услышал, как открывается калитка, во двор вошли Виталий с Александром. «Привет, а где Коля?» — «Пошел на переговорный пункт звонить матери». Хозяину не терпится, торопит. «Давайте, заходите в дом, за столом наговоритесь». Нас дважды приглашать не надо. Однако ребята засиживаться не стали, похвалили вино, заторопились к своим подругам, которые их уже заждались. Хозяин сказал: «Я слышал от соседки, у Виталия со Светланой серьезные намерения. А ты что отстаешь, а то все по полям да по полям шастаешь. Николая я однажды в городе как-то видел с одной девахой, рыжая вся из себя». Вот оно что, а мне басни рассказывает, надо матери домой позвонить. «Ладно, Миша, расходимся, а то мне сегодня в ночную смену заступать». Уже в комнате я услышал голос хозяина: «Людмила! Убери со стола, а то вскоре мать придет». Из комнаты вышла Люда и через стеклянную дверь поздоровалась со мной. Пришлось выйти в коридор. Она искренне обрадовалась, крепко прижалась ко мне и говорит: «А я подумала, это Александр с Виталием. Ой, какой ты обветренный или загорел», — и потрогала мое лицо теплой рукой. От ее прикосновения в моей душе что-то шевельнулось, разлилось приятное тепло. «Мать сегодня в ночь работает?» — «Нет, вскоре придет». — «Жаль», — подумал я. «Я очень рада твоему возвращению. Пойду уберу со стола, а то мама на папу будет ругаться, что опять пьянку организовал». Через несколько минут я тоже вышел на веранду, чтобы погладить форменные брюки. «Давай поглажу». — «Нет, Людмила, брюки глажу всегда сам». — «В «Космосе» идет интересный фильм. Пойдем?» — «Если не буду занят службой, пойдем». Пока я приводил брюки в порядок, зашла хозяйка: «Ну вот и пропащий появился, а я уже переживать стала. Дочь, давай чай пить». Пришлось и мне принять участие в чаепитии. Посидел немного, поговорил, затем пожелал женщинам спокойной ночи и ушел отдыхать.

На следующий день полевых занятий не было. Продолжали обслуживать технику в автопарке. Была суббота, и мы себе позволили явиться на службу в брюках на «улицу», то есть навыпуск. До обеда проводились плановые занятия. Это позже суббота станет парко-хозяйственным днем. Вечером, как и договаривались с Людмилой, отправились в кино. Потом немного погуляли по улице Ленина, зашли в парк. В кафе съели мороженого и медленно направились в сторону дома. Дома нас ожидали хозяйка с хозяином. «Мы вас уже заждались! Садитесь, будем ужинать». Я вроде бы для приличия хотел отказаться, но не получилось. Людмила без умолку щебетала о фильме. Дядя Ваня говорит: «Мать, ведь сегодня суббота, а мы ужинаем без вина?» — «Ну ладно, иди принеси, только красного, я тоже немножко с вами выпью». Дядя Ваня не дурак, он из бочки нацедил полный кувшин. Да и в подвале, наверно, стаканчик пропустил. «А где Николай?» — спросил он у меня. «В роте», — соврал я. «Знаю, в какой роте», — коротко хохотнул. Долго с хозяйской четой засиживаться не стал. Людмила тоже ушла готовиться к выпускным экзаменам. Она была прилежной девушкой, не чета соседским хохотушкам. Засыпая, я еще некоторое время слышал голос хозяина и смех хозяйки. Подумал, что-то интересное жене рассказывает. Утром проснулся от того, что солнце светило в окно. Ротный нам разрешил на службу не приходить. Одним словом, выходной. Николай еще спит, накрывшись с головой одеялом. Разбудил его и спросил: «Ты где шлялся?» — «Да так, по делам», — и перевернулся на другой бок. Сегодня он в город не пойдет. Сильно устал, придется идти одному. Полежал еще некоторое время, встал, вышел во двор. Хозяин вскапывает грядки. «Дядя Ваня, давайте помогу!» — «Помогай». Минут через десять грядки были вскопаны. Вышла: хозяйка и похвалила нас за проделанную работу. Хозяин тихонько мне шепчет: «Заработали мы с тобой на завтрак». Я его намек понял, но отказался. Сослался на то, что мне надо зайти в роту. Около обеда переоделся в гражданку и ушел бродить по городу. Около кинотеатра «Новая эра» встретил Лену. Она шла за покупками на рынок. «Можно, и я с тобой пойду?» — «Пойдем». На восточных рынках надо уметь торговаться. Многие русские лишь со временем научились этому. Ранней зелени на прилавках уже было полно. Покупки отнесли домой. Я на улице ее подождал, хотя она меня и приглашала зайти в дом. Потом долго бродили по городу и парку, болтали обо всем. Лена по образованию была музыкантом, про композиторов рассказывала. Окончила музыкальное училище по классу фортепиано и училась заочно в педагогическом институте. Проводил ее до дома и отправился восвояси. Около дома собрались девчонки, среди них была и Людмила. Они обсуждали что-то веселое. Людмила поинтересовалась, где я целый день пропадал. «Почему целый день, — возразил ей. — До обеда отцу помогал огород копать. Видела работу?» — «Видела». Девчата захихикали: «Ну, Люда, у тебя по дому уже помощник есть?» — «Да ну вас», — отмахнулась она от них. Они продолжали еще шутить, но я вошел в дом. Николая не было. Когда я уже отдыхал, он тихонько вошел, чтобы не тревожить меня. Утром по дороге в роту Николай рассказал, что его разведчик Малашев написал рапорт с просьбой отпустить его для поступления в Сызранское вертолетное училище. «Ну и пусть поступает, солдат он хороший. Я хотел, чтобы он в наше училище поступал. Слушай, раз ему нравится вертолетное, пусть туда и едет». По приходе в роту он завизировал его рапорт. Со временем мы о Малышеве услышим. В Афганистане за умелое командование и уничтожение опорного пункта душманов в горах ему будет присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

В конце девяностых я Сулимову напомнил этот момент. «Вот ежели бы ты тогда не подписал ему рапорт, не быть бы Малышеву Героем». — «Мы с ним встречались», — ответил Николай.

Через несколько минут в канцелярию вошел Пидник: «На Герасимова пришел приказ. Его переводят в артиллерийский полк на должность замполита артиллерийского дивизиона». Мы стали искренне Василия поздравлять с назначением на вышестоящую должность. Чередник сказал: «Вася, с тебя причитается». Ротный продолжил: «Исполнять обязанности замполита роты будет секретарь партийной организации роты товарищ Дрыженко».

После майских праздников пришел новый штат роты. У нас стало три взвода разведки. Начальник разведки представил нам нового взводного Факаева, нашего однокашника. Дрыженко вместо исполняющего обязанности стал замполитом роты. Через год и Дрыженко уйдет на повышение. «Что-то замполиты долго на одной должности не задерживаются», — сказал Сулимов.

Я об этом через несколько десятилетий вспомнил, да, это было давно, но правдой. Просто замполитов не хватало в то время в войсках. Советское правительство образовавшийся пробел в подготовке замполитов перекрыло созданием одногодичных курсов при военных училищах. На них отправляли отобранных на конкурсной основе лучших сверхсрочников, сержантов и солдат. В течение года их учили, как надо работать и воспитывать солдат. Оценивать в общем их качество работы в войсках не берусь. Но на одном примере хочу подтвердить правильность принятого на том этапе решения. У меня на командирском БРДМ механиком-водителем был рядовой Ильинский. Смело могу утверждать: машину он знал назубок, радиостанцию освоил и мог работать на ключе на уровне радиста третьего класса, гранату метал метров под семьдесят. По окончании службы ему посоветовали поступить на курсы замполитов. Дал ему соответствующую характеристику. Через

год он прибыл в ферганский полк замполитом роты. Окончил заочно педагогический институт. Стал замполитом батальона. Позднее — Военную академию имени Ленина. Назначен на должность замполита рязанского полка. Выполнял интернациональный долг в Афганистане. Служил в десантном училище и воспитывал курсантов. Аналогичный пример могу привести и с Петром Шеметило. Так тот вообще дослужился до генерала. Это была вынужденная мера. Когда училища стали удовлетворять потребности армии, эти курсы отменили. А вот нынешнее правительство как-то слабо занимается укреплением воинской дисциплины в Вооруженных силах. В ротах, батареях должны быть лица, отвечающие за дисциплину в подразделении. В белорусской армии этот институт работает, и от него только польза. В нашей армии пока принимаются всевозможные декларации, привлекаются средства массовой информации, комитеты солдатских матерей, подключают военную прокуратуру. Имеет место негативное отношение в войсках к лейтенантам, которые окончили военную кафедру и пришли в войска на два года. Они армию цементировать не могут, они расшатывают годами сложившиеся армейские устои.

Мне в свое время приходилось лично наблюдать за их службой. В начале семидесятых годов из Ташкентского института к нам в дивизию прислали около десятка лейтенантов-узбеков. Назначили их на должности командиров парашютно-десантных взводов. Организовали для них сбор по изучению парашютов и прыжки из самолетов. Практически они все отказались совершать прыжки с парашютом. Толку от них как от лейтенантов было мало. Это были самые настоящие пастухи своих взводов. Во время занятий по боевой подготовке часто наблюдал такую картину. Сидит на камне кафедральный лейтенант и читает книгу, а недалеко от него, как стадо баранов, лежат солдаты. Вот так они помогали совершенствовать боевую подготовку Воздушно-десантных войск. Однако приходилось терпеть этих горе-командиров. Они дисциплину не нарушали, своевременно являлись на службу, не пьянствовали. Какие к ним претензии предъявить можно, да никаких. Ждали, когда окончится двухгодичный срок службы. Больше на моей памяти в Фергане таких командиров не было.

Вечером в столовой мы дружным коллективом проводили Герасимова к новому месту службы. Пожеланий ему высказано много, а на следующий день он самолетом улетел в Ташкент, дальше автобусом до артиллерийского полка. Утром ротный только собрался провести развод и отправить разведчиков на полевые занятия, как вдруг заявляется военный комендант. У него было одно желание: снова нас захомутать для несения патрульной службы. Пидник ему вежливо отвечает: «Только через начальника штаба дивизии». — «Вот как вы разговорились, ну ладно». Сел в машину и уехал в штаб дивизии. А мы в поле на занятия. И все же комендант добился своего. Конечно, не полной победы над нами, но несколько раз мы привлекались для несения патрульной службы в гарнизоне. Нас спасли от полной его кабалы грядущие мероприятия по плану дивизии.

Однажды во время подготовки переносной учебно-материальной базы мне вспомнились слова нашего шефа разведки. «Не успеете оглянуться, как надо готовиться к следующему разведвыходу». Его слова оказались пророческими. Время действительно летело быстро. Отпраздновали майские праздники. Приняли участие в полковом тактическом учении с десантированием в пустынную местность.

Учением руководил командир дивизии генерал Калинин. Он нам лично довел общие задачи по ведению разведки, а Пантюшенко потом конкретизировал их по каждому этапу учения. Десантировались под Кокандом, на площадку Уч-Кудук. Самая настоящая пустыня, песчаные барханы, редкие кустарники, много ящериц и варанов. Вот в этом районе и проходили «баталии» дивизионных разведчиков с ферганским полком. К этому времени цивилизация уже потихоньку наступала на пески. Кое-где появились каналы, из которых орошались хлопковые поля. Через этот район проходила дорога Фергана — Коканд. После десантирования мы сразу приступили к организации засад на путях движения парашютно-десантных батальонов. Вынуждали их развертываться в боевые порядки и наступать на наши позиции, а мы быстро сворачивались и уходили в новый район для организации новых засад. Тем самым терроризировали подразделения полка и на марше, и во время отдыха. Одним словом, от нас им житья не было.

В связи с этим вспоминается один случай. На пути выдвижения батальонной колонны выбрали удобное место и организовали засаду. Через дорогу протянули длинную веревку, вернее, несколько связанных строп, а в кювете на противоположной стороне один конец привязали к огромной, заранее срубленной ветке. Ждать «противника» долго не пришлось. Вдалеке показался одиночный радийный «газик», с двумя высокими антеннами, которые плавно раскачивались из стороны в сторону. Кто-то из командиров, подумал я. Как только «газик» подъехал к месту засады метров за двадцать, несколько разведчиков вытащили этот огромный сук на дорогу и перекрыли ее. Машина, естественно, резко затормозила. Я с группой захвата рванулся к машине. Резко открываю дверь со стороны старшего и громко кричу: «Вы в плену!» Из машины важно вышел командир полка полковник Панарин и стал материться: «Да как ты посмел меня останавливать, туды твою мать». Потом много неласковых слов в адрес моих разведчиков. Но мы от машины не отходим, держим ее в плотном кольце. Я продолжаю: «Вы по условиям учения захвачены в плен». Он опять мне: «Лейтенант, да пошел бы ты…» — и на армейском языке, популярно мне объясняет тот маршрут, по которому я должен пойти. Петров, мой заместитель, мне на ухо шепчет, сзади идет колонна. Через несколько минут картина может резко измениться. И нам пришлось быстро убегать за ближайшие холмы. Там стояли замаскированные наши БРДМ. Да, в боевой обстановке мы бы не стали с чужим командиром полка церемониться. Скрутили и уволокли куда надо. И сверлили бы дырки на мундирах для орденов. Позднее, в конце учения, на разборе он увидел меня, подошел, поздоровался и говорит: «Все нормально, разведчик, это я от колонны далеко оторвался, а так бы ты меня хрен взял». А я про себя подумал, колонну мы бы из-за холмов да из пулеметов и ушли бы спокойно. На второй день в нашу засаду влетел и начальник разведки полка капитан Королев. Тот самый Королев, который до недавнего времени был командиром нашей дивизионной разведроты. Однако на «газике» наше немудреное препятствие он все же сумел объехать, водитель у него классный. Конечно, наши БРДМ по сравнению с радийным газиком выглядят неуклюжими черепахами. Пришлось дорогу перекрыть БРДМ, но водитель и здесь оказался на высоте. Мы тогда ему вслед из пулемета холостыми патронами. Он остановился, вышел из машины. «Скрынников, ну как я вас кинул?» А я ему в ответ: «А как пулемет». Он рассмеялся, закурил. Некоторое время пробыл с нами, потом уехал в какой-то батальон. Мы с барханов проследили за его маршрутом, а когда стемнело, моя и группа Сулимова пешком всю ночь беспокоили оборону «противника». Провоевали всего трое суток. За свои бессонные ночи, проведенные на учении, заработали от генерала Калинина благодарность. На этом для нас учение закончилось, а шеф напомнил о порядке, который должен сохраняться во время совершения марша.

Из района учения мы своим ходом убыли в Фергану. Ближе к обеду наша колонна прибыла в автопарк. Здесь дежурный передал Череднику, чтобы тот срочно явился в кабинет полковника Симонкова, заместителя командира дивизии по воздушно-десантной подготовке. Пока Пидник руководил обслуживанием техники, вернулся и Чередник, причем в приподнятом настроении, мы это сразу подметили. «С завтрашнего дня начинаем подготовку к десантированию БРДМ из самолета «Ан-12». Месяц отвела нам Москва». В принципе, швартовку БРДМ мы, по крайней мере офицеры, давно освоили. Раньше эти занятия были обычным явлением программы боевой подготовки, а сейчас необходимо технику готовить по-боевому, на десантирование. Тренировались с утра до вечера. Все же настал тот день, когда первую машину загрузили в самолет на десантирование. Это была машина моего взвода из учебно-боевой группы. За свою долгую службу она всего натерпелась. Побывала в арыках, горела, и вдобавок ко всему двигатель какой-то механик запорол. Вот и сейчас решили нацепить на нее парашюты и сбросить с самолета. Нас вместе с Чередником было четыре человека, которые должны были десантироваться вслед за БРДМ. Это было новшеством в войсках, тем более прыжок вслед за техникой.