Вдвоем – за любовью
Шрифт:
Глубоко вздохнув, он тем самым дал выход своим эмоциям и, сняв черный пиджак, повесил его на плечики, расположенные за дверью. Но как бы то ни было, «Винтерсофту» необходимо участвовать в выставке. Только так можно помешать «Экгону» увести у них дюжину клиентов, которые входят в двадцать крупнейших мировых компаний, занимающихся финансовым обслуживанием. В течение последнего года Джек много времени потратил, чтобы убедить основных инвесторов «Винтерсофта», что новая версия программного обеспечения будет просто необходима пользователям. Она не только сэкономит им сотни рабочих часов за год, но произведет настоящую
И он, Джек, не подведет и не разочарует инвесторов. Никто лучше его не сумеет представить на выставке этот продукт пользователям.
Однако ему было бы спокойнее работать, если бы рядом не было Эмили Винтере.
За все время службы в компании он еще ни разу не работал с ней на выставке. Хотя, кажется, она прекрасно знает свое дело, иначе не стала бы первым вице-президентом компании в свои-то годы, ведь ей всего тридцать один.
Устраиваясь на работу в «Винтерсофт», он знал, что когда-нибудь ему придется работать бок о бок с дочерью хозяина. Босс был уверен, что никто не превзойдет по деловым качествам его дочь, получившую образование в Гарварде.
Было известно, что единственным условием продвижения по службе Ллойд считает высокий профессионализм своих сотрудников.
Но пока Джеку неизвестно, сумеет ли Эмили вести себя на выставке достаточно профессионально, как это делал ее предшественник Квентин. Ясно, что ему придется самому держать все под контролем и не спускать с нее глаз.
Но сейчас его меньше всего беспокоят деловые аспекты поездки. Ему вовсе не хочется провести целую неделю наедине с Эмили Винтере не рабочее время, а длинные свободные вечера в доме Ллойда. Что-то в этой женщине зацепило его. Они с Кармеллой не оставляли его своим вниманием и, как он подозревал, успели покопаться в его личном деле. Странно, зачем им это понадобилось? Впрочем, это его не слишком заботило. Он убедился, что в его личном деле не содержится ничего важного.
Но если его подозрения все же верны, Эмили постарается не упустить время. Она явно сделает попытку разобраться в его жизни поподробнее. И ему тяжело будет забыть свое решение не смешивать дела с развлечениями и устоять перед ее длинными ногами, постоянно мелькающими перед ним, или ее соблазнительно пухлыми губами, когда она будет потягивать вино, сидя напротив него за столом по вечерам.
Помимо желания он вынужден признать, что Эмили Винтере хороша не только внешне. В ней есть все, что ему хотелось бы видеть в женщине: интеллект, прекрасное тело, амбиции.
Он закинул руки за голову, взъерошил волосы, пытаясь немного прояснить мысли. Он твердил себе, что только вожделение влияет на его суждения. Он давно не встречался с женщинами, у которых есть хоть капля ума, которые могли бросить ему вызов и вызвать у него уважение.
Когда он вообще в последний раз целовал женщину?
Теперь у него есть все, о чем он мечтал.
Только нет рядом близкого человека, с которым можно было бы разделить радости и горести жизни. Но придется оставить это до лучших времен. Он слишком долго и слишком много трудился, чтобы занять достойное место, получить такую высокую должность и шикарный офис.
И тем более не может позволить кому-либо совать нос в его личную жизнь.
Если Эмили сумеет узнать о нем слишком много, это приведет к краху его карьеры.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джек сосредоточенно возился с аппаратурой на стенде «Винтерсофта», заканчивая последние приготовления к показу, когда в выставочном зале появилась Эмили с пластиковым пакетом в руках.
Они приехали в Рено несколько часов назад, но вместо того, чтобы сразу отправиться в загородный дом, оставить вещи и отдохнуть, решили сначала проверить аппаратуру в выставочном зале.
Эмили сама это предложила, чтобы как можно дальше оттянуть неизбежное – тот момент, когда они с Джеком останутся наедине в огромном отцовском доме в горах. Хотя она и понимала, что эта «страусиная» политика ее не спасет.
Вскоре выяснилось, что персонал, обслуживающий выставку, не правильно соединил компьютеры, связь была неустойчивой. Пришлось потратить некоторое время на поиск неисправности и ее устранение. Потом они искали шурупы, чтобы дополнительно укрепить огромный логотип «Винтерсофта» и демонстрационный экран, боясь, как бы он неожиданно не свалился во время показа. А тут возникли сбои в программе, и это создало еще одну проблему.
– Я тут кое-что придумал, теперь мы сможем демонстрировать систему одновременно на большом экране и на компьютере, – сообщил ей Джек, доставая из принесенного ею пластикового пакета кабель и вставляя его в нужный слот. – Где ты его достала?
– В нескольких кварталах отсюда есть компьютерный магазинчик. Они когда-то выполняли заказ для отцовского дома, я знала, что у них есть кабель с таким разъемом. – Она нахмурилась, еще раз оглядывая стенд. – До сих пор не могу понять, куда делся кабель, который посылала Кармелла. Я сама видела, как она его укладывала.
– Не удивлюсь, если выяснится, что его кто-то позаимствовал, – проворчал Джек.
Во время перелета из Бостона в Чикаго он дремал, тем самым дав ей возможность молчать, не придумывая тему для беседы. Когда они летели из Чикаго в Рено, Джек погрузился в обдумывание намеченного ими плана демонстрации и вопросов, которые нужно осветить, сравнивая их новый продукт с аналогичной системой «Эктона». В этом не было ничего обидного, хотя они обсудили все накануне, перед отъездом. В этом не было ничего личного, только профессиональный подход к делу.
Наступило обеденное время, зал опустел: персонал, занимавшийся подготовкой экспозиции, разбрелся кто куда. Остались только они с Джеком, и Эмили почувствовала себя неуютно.
Когда они летели в самолете и сидели бок о бок, касаясь друг друга локтями, ей было гораздо легче, потому что вокруг было много народу. А сейчас в этом огромном пустом зале она испытывала непонятное смущение.
– Кажется, готово, – произнес Джек, вылезая из-под стола. – Сейчас попробуем.
Эмили включила компьютер, мысленно торопя систему, чтобы та быстрее загружалась.