Вечер потрясения
Шрифт:
– Попадание, – доложил майор, с силой тянувший на себя ручку управления самолетом, преодолевая необычно сильное ее сопротивление. – Машина повреждена, теряю управление!
– Дьявол! Катапультируемся!!!
Они одновременно рванули рычаги, приводя в действие устройство аварийного покидания самолета. Пиропатроны перебили крепления фонаря кабины, отбрасывая его в сторону от начавшего терять высоту истребителя, а твердотопливные ускорители вытолкнули кресла с намертво притянутыми к ним пилотами. Ровно через четыре секунды сработали радиолокационные взрыватели двух вражеских ракет, сблизившихся с "Сухим", и самолет, пронзенные осколками буквально насквозь, превратился в огненный шар, в который еще через
– Есть контакт, – доложил командир звена на борт "Сентри". – Поражение! "Фланкер" падает!
Генерал-полковник Малинин, покачиваясь под развернувшимся над его головой шелковым полотнищем парашютного купола, видел, как его истребитель разнесло на мелкие кусочки. Где-то рядом еще кипел бой, исход которого был уже предрешен, а его сражение завершилось здесь и сейчас. Самое обидное, что "летающий радар" Е-3А смог отразить атаку – АВАКС нес немало средств защиты, сумев отвести в сторону выпущенные по нему ракеты, обманув системы наведения ложными целями, и теперь его операторы могли наблюдать, как гибнет в неравном бою русская авиация.
Этого донесения ждали и в Тбилиси, и в Вильнюсе, да и по другую сторону Атлантики, хотя оттуда многое было видно, и события за пределами России казались подчас намного более важными, тоже вздохнули с облегчением. Весы удачи вновь качнулись.
– Мы уничтожили авиацию противника, – сообщил Мэтью Камински, едва успев выслушать доклад своих подчиненных, постоянно находившихся на связи с передовыми силами. – В воздушных боях наши пилоты сбили не менее тридцати русских истребителей, преимущественно, тяжелых машин класса "Фланкер". В этом небе для нас больше нет преград. Наступление русских будет остановлено в ближайшие часы.
Командующий десятой пехотной дивизией знал, что хочет услышать от него Эндрю Стивенс, пытавшийся все держать в поле зрения. Несмотря на то, что командующим ударными группировками на театрах боевых действий была предоставлена полная самостоятельность, Камински все же периодически выходил на связь со штабом операции. Но там не довольствовались одними лишь победными реляциями.
– Наши потери? – потребовал генерал Стивенс. – Какой ущерб понесли мы, Мэтью?
– Двадцать одна машина и семнадцать человек. Выживших пилотов мы вытащим в течение пары часов, вертолеты со спасательными командами уже вылетели. Русские сопротивлялись, точно обезумели разом. Их "Фланкеры" превосходят маневренностью все, что у нас есть, пилоты противника стремились с самого начала навязать нашим парням ближний бой на виражах, чтобы свести на нет наше преимущество в радарах и ракетах. Наши летчики вступили в бой с равными им в мастерстве противниками, в руках которых было, пожалуй, самое совершенное оружие. Глупо было бы рассчитывать на победу без потерь, когда против наших "Иглов" русские бросили свои "Фланкеры". Я могу сказать, что это вполне приемлемая цена за то, что мы теперь имеем.
– Мы имеем полторы дюжины трупов, – зло произнес Эндрю Стивенс. – Вернее, даже трупов нормальных нет, а лишь жалкие останки, которые даже в гроб не положить. Русские захлебнулись в крови наших парней, вот и вся победа!
– И все-таки это победа! Мы сбросились русских ублюдков с неба, Эндрю, теперь осталось растоптать тех, кто пытается сражаться с нами на земле.
– Так сделайте это скорее, – приказал генерал Стивенс. – Уничтожьте их сейчас! Нельзя позволить русским вести войну по своим правилам. На земле нам с ними не тягаться, не теперь!
– У нас полная свобода действий в воздухе, и я немедленно воспользуюсь этим. Ударная группа уже в воздухе. Мы перережем пути снабжения русских сил, отрежем их от тыловых баз, после чего их танки просто встанут, когда топливо в баках закончится.
Генерал Мэтью Камински вновь чувствовал уверенность, вернувшуюся вместе с сообщениями пилотов, разгромивших русских над их же землей. Эндрю Стивенс был прав, цена победы оказалась велика, но приз в этой игре оказался достаточно ценным для этого. Теперь, окончательно лишившись поддержки с воздуха, русские оказались крайне уязвимы для господствовавшей в небе американской авиации.
– Ударным группам приказ на атаку, – распорядился командующий Десятой легкой пехотной дивизией. – Всем зеленый свет!
Пришла пора сделать самый важный ход в этой партии.
– Зулу-три, взлет разрешаю! Зулу-четыре, взлет разрешаю, – повторял, точно заморская птица попугай, диспетчер авиабазы Инжирлик. – Зулу-пять, взлет разрешаю!
Один за другим отрывались от бетонки, оглашая окрестности ревом турбин, тяжелые истребители F-15E "Страйк Игл". Каждая машина несла полный боекомплект и вдоволь топлива в подвесных баках – только так прожорливые "Орлы" могли дотянуться до целей, расположенных в тысяче с лишним километров от их аэродрома. Пилоты, едва самолеты, взмывавшие у самого конца взлетной полосы, оказывались в воздухе, брали курс на северо-восток, в сторону границы, вздымавшейся хребтами кавказских гор.
– Группа "Зулу" в воздухе, – докладывал комендант базы, не прерывая ни на миг связи со штабом в Тбилиси. Будь его воля, этот полковник не стал бы разворачивать командный пункт так близко к линии фронта, но Мэтью Камински желал, чтобы никто не мог упрекнуть его хотя бы в призраке трусости, и по-своему был прав.
Кроме "Страйк Иглов", самых совершенных машин в своем классе, способных одинаково эффективно сбивать чужие самолеты и сбрасывать бомбы на любые наземные цели, в небе было полно и других самолетов. С соседних баз взлетали считавшиеся уже устаревшими, но во многом до сих пор не знавшие себе равных F-111F "Эрдварк", из-под широко раскинутых плоскостей гроздьями свисали авиабомбы. Способным совершать полет вслепую на предельно малых высотах ударным машинам в замысле Камински отводилась одна из главных ролей, и пилоты знали о возложенной на них ответственности.
Истребители-бомбардировщики уходили к целям, растворяясь в поднебесье. Где-то там впереди их уже ждали. Шарили по небу лучи радиолокационных станций, слепо щерились в зенит ракеты "земля-воздух", а пальцы операторов не покидали кнопок пуска. Предстояла еще одна схватка, быть может, еще более жестокая и кровавая, чем первая, уже выигранная. А на освободившиеся взлетные полосы уже выруливали штурмовики А-10А "Тандерболт", неуклюжие, казавшиеся откровенно уродливыми, но способные остановить любую танковую атаку залпами ракет "Мейверик". Пилоты в нетерпении ожидали, когда же диспетчер откроет им "зеленую улицу", отдав приказ на взлет. Третья волна готовилась к вылету.
Глава 10
Воздушный щит
Ставропольский край, Россия – Волгодонск, Россия
19 мая
Танки, вытянувшись многокилометровой змеей, мчались на юг, подпрыгивая на гребнях невысоких холмов. Мощные дизели В-92С2 работали на максимальных оборотах, и танковый полк Двадцать первой гвардейской мотострелковой дивизии неудержимо двигался к цели, пожирая километры и беспощадно расходуя моторесурс. Но сейчас настал именно тот миг, когда больше не было смысла беречь технику, несмотря на всю свою тяжеловесность, удивительно нежную, рассчитанную как раз на один такой стремительный рывок, на один бой, которому еще предстояло начаться.