Вечер в вишнёвом саду (сборник)
Шрифт:
Тут Федор ко мне повернулся:
– Мишаня! Спасать будем девушку. Ты ведь не против?
Меня – сразу в клетку, и я завалился. Проснулся – их нет. Где мой Федор с Оксаной? Зато стоят Даша с Настеной и Неля. Все трое ревут, ничего не понятно.
– Да жив и здоров! – ревет Неля. – А как же! Какая вам разница, где он ночует? То в цирке, то дома, то, может, с подружкой! Сейчас позвонит и придет, это ясно!
И тут появился Аркадий с каким-то. Лица не поймешь, пахнет жеваной
– А вот и они! – забрехал нам Аркадий. – Здорово, ребята! Какими судьбами?
– Они Федю ищут, – ревет наша Неля. – Домой не пришел, волновались девчонки.
– А где он сейчас?
– А никто и не знает.
Тут я посмотрел на второго, под кожей. Он странный какой-то, ничем и не пахнет. Вот кожа на нем – она пахнет, конечно. А он – словно ватой набит из коробки.
И тут в проходной появился наш Федор.
– Здорово, Федора, – ревет ему Неля. – Ну, слава те, Господи! Вот и нашелся!
– Федорка, – Аркадий ревет, – где Оксана?
– А я почем знаю? Отсюда не видно!
– За ней вот жених заявился, знакомься! Старчук, Стив Робертович.
– Очень приятно, – ревет ему Федор, а лапы-то прячет.
– Федора, – Аркадий ревет. – Дело ясно: отдай нам Оксанку и будешь свободен.
– А я не повязан, – ревет ему Федор. – Откуда я знаю, где ваша Оксанка?
– А бонус не хочешь? – вдруг брешет Аркадий.
– Какой еще бонус? – ревет ему Федор.
– Какой еще бонус? Ну, «Вольво», к примеру!
Мой Федор стал красным, как лампа над клеткой:
– А ну-ка валите, пока я тут добрый!
– Не хочешь? Ну, круто! Тогда, брат, попляшешь!
Они ушли. Неля набросилась на Федора и стала стучать по нему лапами.
– Отдай ее, Федька! Отдай эту девку!
– Какую? – ревет ей мой Федор. – Где девка?
– Ну, всё, я пошла, – брешет Неля. – Сам думай!
И всё, провалилась. А мы все остались: Настена, мой Федор и Даша, ребенок.
– Мишаня, – ревет мне мой Федор. – Оксана у Шуры. Ты с ней там побудешь.
Пришли мы все к Шуре. Там, правда, Оксана. Сидит со своей этой дохлой лисицей, в нее лапы кутает. Видно – замерзла.
– Дашутка, Настена, – ревет тут мой Федор. – Вот это Оксана. Знакомьтесь, короче.
А Даша с Настеной молчат, только смотрят.
– Ну, всё, – брешет Федор, – ты с Мишей побудешь, а я отведу побыстрее девчонок. И сразу обратно. Оксанка, ты слышишь?
– Пусти, – говорит она. – Мне надоело.
– Куда-а? – брешет Федор. – Ведь ты обещала!
– Да ладно! – Оксана ревет. – «Обещала»! А мне надоело! Пусти, я сказала!
– Мишаня, – ревет тут мой Федор, – а ну-ка!
И
А Федор смеется:
– Иди! Мы не держим!
И Даша с Настеной смеются.
– Ты к Стиву хотела? – ревет ей мой Федор. – Иди, на здоровье! Там домик в Торонто!
И тут входит Шура. С большущею сумкой! А в сумке еда. Я-то сразу почуял.
– Ага! – говорит. – Драгоценные гости! Давайте-ка чаю попьем. С пирогами.
– Какого там чаю? – ревет ей Оксана. – Меня с Интерполом, наверное, ищут!
– Ну, ищут так ищут, – сказала ей Шура. – Ведь ты им не вещь, а? Ведь ты же не кукла!
– Я хуже, чем кукла! Я дорого стою! Машина, квартира! Инвестмент, короче!
И тут наша Настя – как вся подскочила!
– Женись на ней, Федька! Я всё тогда брошу! Я в школу вернусь! Обещаю! И в школу!
– Я что? – брешет Федор. – Я не возражаю!
Оксана к нему подошла: морда к морде, и он ее лапами сразу закрыл всю.
Потом я не помню, что было, не помню. Мне дали пирог и варенья из яблок. И я долго ел и лизал все тарелки. Потом ушли Федор с Настеной и Дашей. И Шура ушла, но потом пришла снова. Оксана заснула. И я вроде тоже.
Проснулся от рева. И вижу: мой Федор!
– Девчонок украли! Украли девчонок!
– Как это: украли? – ревет ему Шура.
– А так! – он ревет. – В двух минутах от дома! Какой-то набросился сзади, упал я! Схватил их обеих, скрутил и – в машину! А мне чем-то брызнул в глаза, я ослеп весь!
– В милицию надо! – ревет ему Шура.
– В какую милицию? – брешет Оксана. – Они себе сами милиция, вот что!
Тут Федор ее оттолкнул и – за трубку:
– Отдай по-хорошему! Слышишь, Аркашка?
Потом на меня нацепил мой намордник.
– Куда ты? – Оксана ревет. – Ты рехнулся?
– Он ждет меня в цирке! Он всё мне расскажет! Мишаню беру! Мне Мишаня поможет!
И мы побежали по улице. Солнце горело. Стоял в небе треск, и оно было красным.
Я испугался, что мы не найдем нашего цирка, но после заметил, что люди вокруг ходят со своими голыми мордами, и им – ничего, им нисколько не страшно.
Наш цирк мы нашли. Я его не узнал. Над цирком у нас больше не было крыши. Арена намокла от сильного ливня, но пахла обычно, по-прежнему: потом.
А наших там не было.
Тогда я стал нюхать и сразу всё понял. Во-первых, наш бурый осел всё же умер. Опилки еще пахли смертью и страхом.
Потом я услышал румяна и пудру. Тут был Вячеслав, это грим его пахнет.