Вечера с Петром Великим. Сообщения и свидетельства господина М.
Шрифт:
«Мы знаем с тобой, дорогой друг, что жизнь лишена смысла, — писал Штелин. — Суета наша благодетельна, ибо щадит сознание перед ужасом пустоты. Но тут я увидел ничем не прикрытую
Канцлера его сообщение о духовном сыне Петра покойном Антиохе Кантемире удовлетворило. Императрица распорядилась пожаловать княжне в память заслуг отца и брата псковскую деревню в сто душ. Пока выправляли бумаги, княжна тихо скончалась.
На похоронах князь Трубецкой сказал, что покойная была из тех женщин, что рождены для любви, и судьба наградила ее большой любовью. До конца своих дней княжна Мария сохранила верность великому государю. Величие женщины определяется не тем, кого она любит, а тем, кто любит ее. По духу, по уму, по знатности она была достойна гения Петра, недаром, умирая, он звал ее.
Откуда он это взял, Штелин выяснить не мог.
— Я тоже, —
Это замечание вернуло нас на галерею, где мы коротали вечера вдали от телевизора, дежурных сестер и бара.
— А что, все так и было? — раздумчиво спросил Дремов. Молочков кивнул.
— Наверное.
— Или вы сочинили?
— Я сочинил то, что могло быть.
— Да-а, — протянул Дремов. — Не может быть у счастья счастливого конца.
— Вы уж извините меня, — профессор поклонился, — но мне иногда кажется, что вы, Виталий Викентьевич, там присутствовали.
Молочков засмеялся.
— Мне тоже так кажется. К сожалению, это не помогает.
— То есть?
— Ничего достоверного от них не узнать.
— А если б вы встретили Петра? — спросил Гераскин.
— Допустим, я его встречал.
— И что?
— А ничего, все они тоже сочиняют…
В тот последний с нами вечер он говорил так просто и весело, что мы не увидели в его словах ничего странного.