Вечеринка в турецких банях
Шрифт:
– А где Марина? С ней все в порядке? – спросил Роман у тещи, не обращая внимания на разъяренную супругу. – Действительно, Анна, почему вы не позвонили? Почему ваши телефоны были отключены?
– Долго рассказывать. С Марго все в порядке, она в душ пошла. Чем это так аппетитно пахнет? – Анна причмокнула губами. – Я ужасно голодная!
– Ты такие вещи не употребляешь, это свиные ребрышки, приготовленные на решетке, – ответила Ника.
– Ерунда, сегодня я употребляю все! – заявила Анна. – Так слюнки и текут… А с каким
– Конечно, мытые, что за странные вопросы?.. Мама, где вы были? Ты мне скажешь наконец?
– Кое-где, кое с кем, – неопределенно ответила Анна, изучая содержимое своей тарелки откровенно голодными глазами. – А телефоны мы с Маргошей… потеряли.
– Ну вот, Ника, что я тебе говорил? – захохотал Никитин, хлопнув себя по коленям. – А ты говоришь, что такого не может быть!
– О, дорогие мои, в наше время возможно все, что угодно, – вздохнула Анна. – И даже то, чего не может быть никогда… как я считала.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Ника.
– Ничего, просто я стараюсь поддержать разговор.
– И все же, мама, мне хотелось бы знать, где вы с Мариной пропадали столько времени?
– Давай не сейчас, Ника, у меня совершенно нет настроения рассказывать, – сказала Анна. – Вот поем, приму душ, отосплюсь, тогда и расскажу… может быть.
– Посмотрите на нее, люди добрые! – возмутилась Ника. – Я волнуюсь, с ума схожу от неизвестности, обзваниваю все больницы и морги, а она…
– Не дождетесь, в морг мне пока рано, – усмехнулась Анна, с аппетитом уплетая ребрышки. – А волноваться за меня нечего, я давно взрослая девочка и умею за себя постоять.
– Когда я была девчонкой, я точно так же отвечала на твои вопросы. Вспомни, что ты мне на это говорила! – накинулась на мать Вероника. – Что ты сама испытывала, если я не приходила ночевать и забывала позвонить и предупредить тебя об этом? Ты мне потом целую неделю житья не давала!
– Это было давно и неправда, – небрежно заметила Анна. – И я была не права, что ущемляла твою свободу.
– Во как заговорила! – Ника всплеснула руками. – Расскажи кому – не поверят!
– А ты не рассказывай. Действительно, не поверят. И вообще, прекрати меня доставать, у меня и без этого голова раскалывается!
– А что моя голова за эти сутки чуть не лопнула – тебе на это наплевать?
– Нет, отнюдь. Твою голову теперь нужно беречь, холить и лелеять.
– Что значит – теперь? – опешила Ника.
– А то и значит, что теперь она принадлежит не только тебе, но и всему народу, всем, кто любит читать книги Арины Звонаревой, – объяснила Анна, уплетая ребрышки за обе щеки.
– Ах вот в чем дело! Тебя, значит, только в этом аспекте и волнует мое здоровье?! – так и взвилась Ника. – А как же Вероника Реброва? На нее можно начхать и растереть?
– Дочка, не придирайся к словам, – сказала
– Обалдеть! – прошептала Вероника, провожая мать изумленным взглядом. – Как с гуся вода, словно ничего и не случилось!
– Ника, оставь ее в покое, пусть отдохнет, – сказал Роман. – Неужели ты не видишь, что она просто хорохорится, а глаза ее выдают, они какие-то грустные…
– Думаешь, с ними действительно что-то произошло и она просто не хочет рассказывать? – испуганно спросила Ника.
– Не могу утверждать точно, но похоже, – нахмурился Роман.
– Я немедленно иду к Марине! – сорвалась с места Вероника. – Если мать желает молчать, пусть Марго все расскажет.
– Я же сказал: оставь их в покое, обеих! – прикрикнул Роман. – Захотят, сами расскажут, а принуждать их не стоит.
– А если не захотят?
– Это тоже их право.
– Как это – их право? Что ты говоришь, Рома? Сережа, ты тоже так считаешь?
– А что я могу сказать? – Никитин пожал плечами. – Принуждать кого-то к чему-либо не имеет права никто. Они не дети, а взрослые, давно сформировавшиеся личности, которые… Короче, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.
– Да ни черта я не понимаю! – раздраженно ответила Вероника. – С моей матерью что-то произошло, а я не вправе даже спросить, что именно? Почему, интересно, мне никто не скажет? Бред какой-то! Я же ей не враг, а дочь родная, я хочу помочь! В конце концов, я переживаю за нее, волнуюсь.
– Выпей валерьянки, говорят, помогает, – посоветовал Сергей, пряча улыбку.
– Господи, Никитин, какой же ты умный! Как все просто, оказывается! – Ника всплеснула руками. – Выпил успокоительное – и все забыл. А я-то дура такая, голову ломаю, нервничаю не по делу! – Она уже всерьез рассердилась.
– О-о, мне, кажется пора, – внезапно спохватился Сергей, бросив взгляд на часы. – Спасибо за прекрасные посиделки, давно так не отдыхал и не наслаждался таким дивным угощением. Звоните, не забывайте бедного майора, провожать меня не надо.
– Сережа, прости, ради бога, – вдруг виноватым тоном попросила Вероника. – Я понимаю, что испортила тебе настроение своим нытьем и упреками и аппетит тоже, но…
– Ника, не переживай, я все понимаю и не обижаюсь, – улыбнулся Никитин. – В следующий раз приглашайте меня на обед или на ужин, когда все будут дома, здоровые и в отличном настроении. Договорились?
– Заметано, – сказала Ника. – В следующий раз я сама для тебя приготовлю что-нибудь вкусненькое. Прости меня, пожалуйста.