Вечерняя песня
Шрифт:
Глаза Джеймса были закрыты, но когда Алина взяла его за руку, он открыл глаза и слабо сжал ее руку.
— Ты пришла, чтобы спасти меня.
— Конечно. Разве я могла поступить иначе?'
— Ты рискуешь жизнью.
— Я люблю тебя и не могу позволить, чтобы ты погиб от рук Танфорда.
Протянув руку, Джеймс провел кончиком пальца по губам жены.
— Ты изменилась, — заметил он.
— Да, я стала толстой, как бочка, — пошутила Алина и, прикоснувшись к прядке своих волос, прибавила: — И волосы стали каштановыми.
— Каштановыми! — в голосе Джеймса прозвучал такой ужас, что
— Не волнуйся, это не навсегда. Взяв руку жены, Джеймс поднес ее к губам и слегка сморщился от боли.
— Спасибо, — он слабо улыбнулся. — Как мог я сомневаться в твоей любви?
Алина взволнованно вздохнула.
— Значит, ты веришь мне? Веришь, что я не лгала, когда говорила, что люблю тебя? Джеймс кивнул.
— Верю. Ни одна женщина не стала бы рисковать своей жизнью и жизнью своего ребенка, что бы спасти мужчину, которого не любит. Тем более, в случае его смерти, она стала бы наследницей всего состояния. Когда я услышал твой голос… — в глазах Джеймса блеснули слезы. — Мне стало как-то спокойно. Легко. Казалось, я сплю и вижу чудесный сон. Я даже думал, что умру, продолжая видеть этот дивный сон.
— Нет, не думай так. Ты должен жить ради меня и нашего малыша.
— Да, — прошептал Джеймс.
Спустя какое-то время его веки, дрогнув, закрылись, и он заснул.
Наконец, стало рассветать. Когда первые лучи солнца окрасили небо, Алина встала и принялась будить своих друзей. Пока она скатывала одеяло, на котором лежали они с Джеймсом, тот доел остатки хлеба и мяса и немного прошелся по зале, держась за Стивена и Гарольда. Потом друзья собрали вещи и двинулись к выходу. Первыми по двору шли Алина и другие «артисты», а на некотором расстоянии ковыляли «монахи». Хэмфри шел в группе «артистов».
Охранник кивнул головой, едва удостоив их взглядом. Его мало интересовали люди, покидающие пределы замка, куда внимательнее он смотрел на тех, кто пытался проникнуть туда. Проходя через ворота, Алина оглянулась на Джеймса и отца. Джеймс шел медленно, но вполне удовлетворительно. Как больно ему, должно быть, держаться так прямо!
Оказавшись за пределами замка, друзья ускорили передвижение, насколько это было возможно для Джеймса. Шагая по дороге, они напряженно вслушивались: не раздадутся ли со стороны Тан-форд Холла крики. И хотя все было тихо, никто не решался оглянуться, боясь вызвать подозрение. Друзья шли и шли, страстно надеясь, что Джеймс и Гарольд идут за ними. И вот, наконец, дорога свернула в сторону, и Танфорд Холл скрылся из виду.
Вырвавшись вперед, Стивен побежал за лошадьми. Алина зашла за густой кустарник и размотала многочисленные тряпки со своего тела. Носить на себе лишний вес уже не имело смысла. Спрятав все это поглубже в кустах, она присоединилась к остальным и стала ждать Джеймса и отца. Вскоре мужчины показались. Джеймс передвигался уже менее скованно, сильное тело быстро приходило в норму. И теперь они вместе отправились навстречу Стивену.
Джеймс снял капюшон, чтобы лучше видеть и в свете первых утренних лучей его лицо, изуродованное побоями, выглядело еще ужаснее. Он посмотрел на Алину, взгляд остановился на округлившемся
— Сегодня утром ты выглядишь куда лучше. Алина ответила улыбкой на улыбку мужа, и сердце ее наполнилось бесконечной радостью.
— К сожалению, не могу сказать то же самое тебе, — ответила она и с сожалением, и со смехом. Джеймс засмеялся и взял жену за руку.
Все молчали — нервы были напряжены до предела. В любую минуту они ожидали услышать стук копыт и крики людей Танфорда. Джеймса могли хватиться в любой момент и без особого труда догнать их, пеших, верхом на лошадях. Друзья спешили со всех ног. У Алины стал болеть бок, и скоро она совсем выбилась из сил и взмокла от пота. Темп ходьбы был слишком быстрым для женщины в ее положении, но замедлять его было нельзя. Этим она могла подвергнуть риску не только свою жизнь, но и жизни всех остальных.
Наконец, впереди показался Стивен с лошадьми. Спешно забравшись на коней, друзья резко пришпорили их и, добравшись до развилки, поехали по дороге, ведущей на север, зная, что Танфорд наверняка решит искать их в противоположном направлении, ведущем в сторону Бофорт Плейса. Лошади стремительно неслись вперед. Мало-помалу, Алина стала отставать. Живот пронзила острая боль, но она старалась не обращать внимания, так как Стивен и Джеймс то и дело с беспокойством оборачивались и посматривали на нее. Они понимали, что ей трудно ехать с такой скоростью.
В этот момент до ушей Алины стал доходить какой-то звук. Сначала она решила, что слышит далекий раскат грома, и удивленно посмотрела на серое холодное небо. А потом обернулась назад. Далеко позади мчалась во весь опор группа всадников. Их догоняли люди Танфорда!
Стивен громко закричал, и все пришпорили лошадей. Живот Алины пронзила невыносимая боль. Выронив поводья, она громко застонала и согнулась пополам. Джеймс мгновенно схватил поводья ее лошади. Алина из последних сил ухватилась за луку седла. Все продолжали мчаться во весь опор. Однако, расстояние между ними и преследователями сокращалось с каждой минутой.
Алина знала, что где-то впереди их должен ждать граф Норвен. Стивен предупредил его об их плане, отправил к нему в помощь своих рыцарей и попросил встретить со своим войском в определенном месте. Но успеют ли они добраться до графа до того, как их настигнут люди Танфорда?
Почувствовав очередной приступ боли, Алина еще крепче вцепилась в седло, лицо покрылось мелкими бисеринками пота. И вдруг она почувствовала, как из нее хлынул теплый поток, и поняла, что это отходят воды. У нее начинаются роды! Алина невольно вскрикнула, и этот крик был исполнен отчаяния и боли. Долго так она не выдержит.
Но в следующую минуту Джеймс обхватил жену и пересадил к себе на лошадь, как уже делал когда-то. Алина протестующе закричала, понимая, что под двойным грузом лошадь быстро отстанет от остальных. А они и без того уже значительно отстали. Когда Стивен в очередной раз обернулся, Джеймс махнул ему рукой.
— Скачи! Не останавливайся!
Прежде, чем юноша успел возразить, Джеймс натянул поводья, и лошадь перескочила через низкую каменную ограду, тянувшуюся вдоль дороги. Алина вскрикнула от боли, и Джеймс крепче прижал ее к себе.