Вечная любовь
Шрифт:
— Ну, я… — Жозетт откашлялась. — Авриль, я все время думала, как мне сказать тебе об этом. Сегодня я…
— Что, Жозетт? Что такое ты узнала сегодня?
Жозетт вспыхнула до самых корней волос.
И Авриль услышала, как сердце глухо ударилось о ребра. Она догадалась наконец, что подруга ее была тиха и смущена вовсе не потому, что боялась предстоящего путешествия. Ужас охватил Авриль.
— Жозетт, — глухо произнесла она. — Что вы с Келданом делали с тех пор, как мы виделись в последний раз?
— Ягоды! — выпалила
— Весь день?
Жозетт сама стала малиновой, как спелая ягода.
— Боже милостивый, Жозетт, скажи мне, вы не…
— Нет! Я… о-он только поцеловал меня. И… и… — Жозетт не отрывала глаз от носков своих туфель, словно в них было нечто необыкновенное. — Ну, он плотник, ты же знаешь, и…
Авриль смотрела на нее, ничего не понимая.
— У него… — Тень улыбки скользнула по губам Жозетт — той самой блаженной улыбки, которая играла на лицах остальных пленниц. — У него очень чувствительные руки.
Авриль показалось, что один из валунов, которые кидали мужчины. обрушился прямо ей на голову.
— Жозетт, даже думать не смей! Нет, мы должны вернуться во Францию! Я обязана вернуться домой, к Жизели, а тебя…
— Что? — подняла голову Жизель. — Что ждет меня дома, во Франции?
Авриль лихорадочно искала убедительные доводы:
— Твои братья! Как же твои братья? Я уверена, они с ума сходят, не зная, куда ты подевалась.
— Да, не сомневаюсь, что они сходят с ума. — Жозетт опустила ресницы и часто заморгала. — Сходят с ума из-за того, что я причинила им столько хлопот. Сходят с ума оттого, что боятся, как бы с них не потребовали за меня выкуп. — Жозетт тряхнула головой. — Моя семья совсем не такая, как твоя, Авриль. И никогда не была такой.
— Я знаю. О моя бедная подруга, я знаю! — Авриль взяла Жозетт за обе руки и крепко сжала их. — Но ты же не можешь мечтать о… о…
— О том, чтобы добрый, любящий, великодушный человек стал моим мужем?
— Он привез тебя сюда против твоей воли!
— А так ли уж это отличается от того, как девушек выдают замуж во Франции? Останься я дома, братья выбрали бы для меня пару. С самого рождения судьбой женщины во Франции распоряжаются отец или братья, или сюзерен Это они решают, что нам делать, где жить и за кого выходить замуж. Какой женщине удалось прожить жизнь согласно ее собственной воле.
— Мне удалось!.. — с горячностью заявила Авриль.
Жозетт отдернула руки:
— Твой брак с Жераром тоже был заранее обусловлен.
— Но у меня все было не так.
— А почему? Потому что ты влюбилась в него? Потому что он сделал тебя счастливой? Авриль, я помню письма, которые ты писала в первые недели после свадьбы — как ты проводила все время, сопротивляясь ему, плакала, мечтала вернуться домой, в Бретань, поскольку считала, что совершила ошибку.
Авриль сложила руки на груди и отвернулась, смущенная напоминанием о том почти забытом эпизоде своей
— А потом ты полюбила его, — тихо продолжала Жозетт. — Признаюсь, я никогда не могла понять, как твои чувства к нему могли измениться столь решительно. — С этими словами она взглянула туда, где стоял Келдан. — Не могла до последнего времени, — добавила она.
Авриль не знала, что еще сказать. Она чувствовала себя несчастной, потрясенной. Потерянной.
— Здесь я была счастлива, — мягко продолжала Жозетт. — Счастливее, чем когда бы то ни было дома. Асгард — такое покойное место. Ты заметила, что здесь никто не носит оружия?
— Нет. — До сих пор Авриль этого не замечала. Она обвела взглядом людей, толпившихся вокруг, и тех, что стояли на противоположном конце поляны.
Ни у одного не было ни меча, ни даже ножа. Кроме Хока — тот был вооружен и тем, и другим.
— Как странно… — нахмурилась Авриль. — Эти викинги вовсе не соответствуют той репутации диких варваров, какая сохраняется за ними вот уже несколько веков.
— Да. Похоже, здесь людям не разрешается даже ссориться друг с другом, — подхватила Жозетт. — У них нет войн, нет сражений. Они очень строго соблюдают свои законы.
— Но, Жозетт, я все равно считаю, что ты совершаешь ошибку. Мы слишком многого не понимаем в здешней жизни и в здешних людях. Например, куда девались все их старики? — Авриль снова обвела взглядом толпу и еще раз убедилась, что лишь несколько женщин казались перевалившими рубеж средних лет. — Быть может, у них срок жизни короче? Или мужчины умирают молодыми? — добавила она, наблюдая за несколькими супружескими парами, в которых жены казались гораздо старше мужей.
И тут еще один факт, которого она прежде не замечала поразил ее:
— Ты видишь здесь маленьких детей? Я не вижу ни одного младше ну… ну, скажем, восьми-девяти лет.
— Малыши, должно быть, уже спят в столь поздний час как же иначе?
— Может быть, — согласилась Авриль. — Но, Жозетт разве ты не видишь, что тебе нельзя…
— Авриль, прошу тебя. Не пытайся меня убеждать. Я всегда позволяла другим делать выбор за меня. На сей раз я… Голос ее дрогнул, но тут же вновь обрел уверенность. — На сей раз я сама сделаю свой выбор. Я хочу остаться здесь. С Келданом.
Спазм сжал горло Авриль. Голос стал сиплым:
— Жозетт, ты была моей ближайшей подругой с тех пор… с тех самых пор, как я начала понимать, что значит дружба. Как же я могу оставить тебя здесь?
— Я тоже не хочу терять тебя, мой дорогой «пират из Морле». — Жозетт обняла ее. — Но я не могу плыть с тобой.
— А я не могу остаться. — Авриль сжимала подругу в и объятиях.
— Знаю. Мне очень жаль, что тебе придется справляться одной. — Жозетт отступила на шаг и вытерла слезы.