Вечная молодость
Шрифт:
– Снег доставляет нам много хлопот, - объясняет Купид, видимо, заметив её взгляд.
– Он отражает свет. Это невозможно вынести. Всю зиму напролёт никогда не бывает по-настоящему темно, а когда он, наконец, тает, нам требуется целая орда детей для регенерации.
– Никому не интересно, - тихо говорит Слэйд, и его противник-Купид притягивает его ближе к себе с яростным звуком.
– Это моё первое, последнее и единственное предложение, - рычит он.
– Выкладывайте нам всё, и я пропущу вас в центр. Что скажешь?
– Дайка
– Слэйд высвобождает свой воротник из рук оппонента, отворачивается и поправляет одежду. Затем он делает пару шагов, и его лицо принимает задумчи вое выражение.
– Я полагаю, что скажу... м – да , было бы весьма разумно просто сказать « да » .
– Он поворачивается к противнику и с улыбкой протягивает ему руку.
Купид со шрамами на лице колеблется, но отвечает на рукопожатие Слэйда, и в этот момент лицо Слэйда вновь становится серьёзным.
– И всё же я говорю « нет » !
– бросает он и свободной рукой вытаскивает стрелу из своего колчана.
Для остальных это служит сигналом к нападению. Линн накладывает стрелу и натягивает свой лук, копьё Кэтролл рассекает воздух. Противники лишь на секунду теряются от неожиданности, но затем также достают своё оружие и набрасываются на лондонских Купидов. Линн пытается, как и раньше, сосредоточиться на минах, двигается равно столько, сколько этого требуют обстоятельства, и концентрируется на том, чтобы всё-таки не развести огонь.
Но, к несчастью, не все так осторожны, как она. Одному из их противников стрела попала в плечо, он испуганно пятится, разевая от ужаса рот, - и вслед за этим московская ночь освещается взрывом.
К упиды отклоняются назад, руками закрывают глаза и всё равно остаются беззащитны во власти ослепительного света. Огонь, жар, без труда проникает через их одежду, тёмные стёкла солнцезащитных очков, через кожу. Это продолжается, так, по крайней мере, кажется Линн, несколько часов, прежде чем жара и яркий свет отступают, и они могут рискнуть открыть глаза. Но облегчение длится все го несколько секунд, их заметили из центра города. Поисковый прожектор проносится над минным полем, выхватывает всю группу и обволакивает её ослепительной белизной.
« По-русски это называется « безопасность »« , - думает Линн.
– « Безопасность... » .
– Потом она теряет сознание.
Глава 22
Небо над поляной окрашивается в розовый, а чёрные прожилки сучков и веток медленно становятся коричневыми и зелёными, как мох. Я едва могу
ай стоит над своим рюкзаком и пропитывает водой из бутылки какую-то одёжку, которую мы прихватили с собой из Вудпери.
– Не надо, - говорю я, когда до меня доходит смысл того, что он сейчас делает.
– Это для Пейшенс и Мали.
– Не волнуйся, нам хватит.
Он окидывает меня мрачным взглядом.
– Но в таком виде тебя никогда даже близко к городу не подпустят. Или вообще к чему-нибудь.
Я оглядываю себя и вижу, что подсохшая тина, словно чешуя, покрывает всё моё тело, а корсет и узкие брюки одеревенели. Даже волосы отяжелели от ила.
– Хорошо, тогда давай сюда.
– Я протягиваю руку, поднимаясь с места, где был костёр. Даже сейчас, спустя часы с того момента, как он потух, отсюда исходит слабое тепло. По меньшей мере, мне так кажется. Сай бросает мне эту тряпку, с которой капает, а я поворачиваюсь к нему спиной, спрашивая:
– Не мог бы ты помочь мне со шнуровкой?
– Конечно, - говорит он, немного поколебавшись, и подходит ближе. Я слышу, как он останавливается позади меня, затем его пальцы развязывают ленту, которой зашнурован корсет.
– Я не понимаю, как ты могла быть такой легкомысленной!
– внезапно взрывается он.
– Тш, Пейшенс ещё спит.
– Ты могла бы умереть!
– продолжает он тише над самым моим ухом.
Я ощущаю его дыхание на своей шее, мурашки бегут по всему телу. Я закрываю глаза.
– Но я не могла позволить ему просто так улизнуть.
– Так или иначе, ты сделала это.
Сай прав. Я была легкомысленна, и к тому же, это не принесло мне ни малейшей пользы. Но проклятье, кто бы мог подумать, что в центре этой жаркой страны находится болото?
– В следующий раз он не уйдёт, - бормочу я, обращаясь, скорее, к самой себе, чем к Саю.
Он хватает меня за плечи и резко разворачивает к себе. Теперь мне нужно держать обеими руками свой корсет, уже раскрытый на спине, чтобы не потерять его.
– Прошу тебя, будь в следующий раз осторожней!
У него крепкая хватка. Мне удаётся лишь порывисто кивнуть.
– Если ты пропадёшь из-за одного-единственного Купида, который всё равно даст тягу, это не принесёт Пейшенс никакой пользы, - продолжает он.
– Это не принесёт пользы никому.
– Я знаю.
Мой голос звучит приглушённо. Я мёрзну сейчас, как никогда ещё не мёрзла, и мне не терпится надеть на себя чистые, сухие вещи. Но что-то мешает мне выскользнуть из рук Сая. Какая-то часть меня, которая, определённо, не является моим разумом, наслаждается тем, что мы стоим здесь, вплотную друг к другу: его руки - на моей коже, наши лица - очень близко. Я гляжу вниз на наши ботинки, стараясь собраться с мыслями.
Как назло, Сай не даёт мне такой возможности. Пальцы его левой руки скользят по моей ключице, вверх к шее, и останавливаются под подбородком, нежно поднимая мою голову вверх, так что мне приходится посмотреть на него. Я хочу что-нибудь сказать, выкрутиться из этой ситуации, но взгляд Сая, кажется, действует на меня гипнотизирующе, и я не могу сдвинуться ни на миллиметр. Его светло-голубые глаза впиваются в мои, они полны заботы и боли, но в то же время наполнены чем-то ещё, что я просто не могу определить. Он подходит ещё ближе, а затем я чувствую его губы на своих, бархатистое тёплое прикосновение, посылающее электрические заряды через всё моё тело. Осторожный поцелуй, который, кажется, длится несколько часов и в то же время слишком быстро проходит, как цветок, который увядает с каждым мгновением.