Вечная молодость
Шрифт:
Хотя c ее телом все в порядке, было что-то, что точило ее изнутри. Жгучие вопросы, ощущение от которых такое же, как полученные ею повреждения от огня и фар. Ей было бы очень интересно узнать, что это было за место, куда привез ее Слэйд . Что имел в виду другой парень, сказавший, что только ему дозволено пользоваться этой привилегией. Возможно ли, что Слэйд от всех что-то скрывает?
Вечер,
Паркер и Мот, подруга брата Дженнингса надевают на себя шлемы и черные кожаные перчатки.
– Что вы собираетесь делать? – Линн с интересом разглядывает ребят.
Паркер поворачивается к ней.
– Он посылает нас на поиски девочки.
– Днем?
Мот коротко кивает.
– Он говорит, что мы теряем время. Свыкнись с этой мыслью. Наверняка для тебя тоже припасена прогулка под солнцем.
– Она надевает очки и капюшон прямо на шлем, но Линн уверена, что они все равно вернутс я раненые. Свет коварен, более коварен , чем любая жидкость или любой материал. Он как газ, который может проникнуть повсюду, всегда найдет путь как это сделать.
Линн смотрит, как они собираются в дорогу. Теперь она еще больше хочет поговорить со Слэйдом . И получить ответы на свои вопросы. Ее немного беспокоит мысль о том, что она останется с ним наедине, тем не менее, все-таки идет в его комнату.
Слэйд не живет как они за перегородкой в передней части магазина. Он пользуется бывшим складом, находящимся в подвале одноэтажной постройки. Линн останавливается наверху лестницы, раздумывая, не повернуть ли ей обратно. Она вспоминает брата Дженнингса , осмелившегося перечить Слэйду , о том, как он угрожал ему зажигалкой и даже нанес серьезное ранение.
Это был не первый раз, когда Слэйд поступил так. Иногда он просто непредсказуем. Он может сначала улыбаться тебе в лицо, а в следующую минуту ударить. Добрые слова могу смениться угрозами. С другой стороны, он никогда, за все эти годы, ничего ей не сделал.
Набираясь смелости, Линн ступает по лестнице, бесшумно, как и подобает Купидам. В конце лестницы коридор, в конце которого расположена серая металлическая дверь в лагерь. Здесь внизу прохладно, воздух тяжелый, пахнет известью и плесенью. Линн
Не доходя до двери, она чует присутствие Слэйда . Опасность, сопряженная с яростью и... У нее не получается охарактеризовать, что же за чувства смешаны в нем. Горечь, ненависть, но все-таки огромное удовольствие, от того, что он делает. Охотиться, убивает. Что-то похожее на совесть она в нем не находит, но эт о и не удивительно. У нее самой ее нет.
Она останавливается перед входом и поднимает руку, чтобы постучать. В это же мгновение внутри раздаются шаги и дверь открывается. Против нее стоит Слэйд . Даже в темноте его лицо выглядит абсолютно белым, остро очерченные скулы придают его лицу жесткость. Только его тонкие губы не вписываются в общую картину, потому что он улыбается. Хоть это и коварная улыбка.
– Шпионишь за мной? – спрашивает он.
– Нет, я...
– Она указывает на дверь.
– Я как раз хотела постучать.
– И почему?
Во рту пересохло, язык прилип к нёбу. Ей снова вспомнилась зажигалка. Была ли она сейчас у него под рукой? Наверняка, он бы и ее ослепил без всяких угрызений совести. С другой стороны, ему так важно было ее вылечить, он не станет так необдуманно вредить ей.
– Могу я войти?
– все -таки спрашивает она.
Слэйд долго смотрит на нее, поглаживая холодную металлическую поверхность двери.
– Речь идет о Москве.
– Она откашливается.
– Точнее говоря, о том месте, куда ты меня затем привез.
Его лицо мрачнеет.
– Ты помнишь об этом?
– Да, конечно.
– Я дал тебе эфир.
Этого Линн не помнила. Эфир - обезболивающее средство для бедных. Работники хранят его канистрами в своих магазинах и покупают в маленьких бутылочках, если у них что-то болит или есть ранения. Он одурманивает мозг, а в достаточно большой дозе вообще сражает наповал на несколько дней. Когда они много лет назад заняли этот магазин, весь склад было заставлен этим средством.
– Ты усыпил меня?
– Она качает головой.
– Я была одурманена, но все помню.
– Она колеблется, опускает взгляд.
– В том числе и разговор. Между тобой и ...