Вечная невеста
Шрифт:
Я решила обратиться за советом к костям. Кидать их в машине стало для меня уже привычным делом, и я, не глядя, покатила свои двенадцатигранники по мягкому сиденью.
16+26+5 — Путешествие, следствием которого будут решительные перемены в жизни.
Вот как? Вообще-то я не планировала никуда ехать… Но раз кости так уверенно и недвусмысленно это предвещают, следовательно, мне предстоит какая-то поездка. Но вот какая и куда — я пока что совершенно не представляла.
Я заехала к Мельникову и передала ему содержание своей беседы с Алтуфьевым. Тот довольно лениво
Затем я решила позвонить Вениамину Викторовичу Барабашу и сообщила, что мне, скорее всего, придется снова ехать в Саранск. Насчет моего первого визита Вениамин Викторович уже был оповещен и оплатил расходы. На сей раз его голос показался мне несколько раздраженным. И даже как будто не совсем трезвым.
— Делайте что хотите, — ответил Барабаш, явно желая поскорее завершить разговор.
Собственно, я так почти всегда и поступаю. Я пожелала Вениамину Викторовичу держаться бодрее и пообещала завершить расследование в максимально короткие сроки.
— Очень на это надеюсь, — вздохнул Барабаш и отключил связь. И мне не до конца было понятно, что его заботит больше: материальные издержки или желание поскорее забыть о происшествии. Хотя, судя по его психологическому настрою, скорее второе.
Андрей Мельников сам напомнил о себе звонком.
— Киллера нашли, — сообщил майор.
— Да ты что? — обрадовалась я. — И что он говорит?
Мельников вздохнул:
— К сожалению, он ничего не говорит.
— Ну, это понятно, — кивнула я. — Но отпираться долго-то ему не придется — как-никак, а он числился в ресторане по ложным документам. Так что, применяя определенные методы, я думаю, ты скоро добьешься от него откровенности. Кстати, где его нашли?
Последовал еще один вздох. Затем Мельников откашлялся и четко произнес:
— Нашли его в овраге за кольцевой дорогой с черепно-мозговой травмой, которая привела к смерти. При себе у него были только документы Сапожникова, так что если бы в рабочем архиве твоего клиента не хранилась его фотография, с которой мои сотрудники успели познакомиться, думаю, на выяснение его личности ушло бы довольно много времени.
— Вот это номер, — протянула я, потрясенная полученной информацией. — Но ведь, строго говоря, личность его так и не установлена? Он же не Сапожников!
— Не Сапожников, — признал майор. — И устанавливать его личность придется неизвестно сколько времени. Но вот то, что его убили, меня, например, не удивляет.
— Почему? — тут же спросила я.
— А ты сама не догадываешься? — грустно усмехнулся Мельников.
— Знаешь, я лучше сейчас подъеду к тебе. На месте все и обсудим.
— Давай, подъезжай, — сказал Андрей и отключил связь.
В кабинете Мельникова я сидела уже через десять минут после этого разговора. Майор был сдержан и мрачен. Известие о смерти лже-Сапожникова явно не прибавило ему настроения.
— Он убил Порфирьева, — немилосердно дымя сигаретой, вещал майор. — А потом убрали его самого. Понимаешь, что это
— Понимаю, — ответила я. — Как водится, киллер исполнил заказ, и его убрали. Такой вывод напрашивается сам собой.
— Ну вот, — удовлетворенно кивнул Андрей. — Правильно. А главное, что это означает? То, что после смерти киллера, связь между заказчиком и жертвой нарушена. Так что мы имеем классический висяк!
Выговорив это, майор выдержал паузу, а затем от всей души грохнул кулаком по столу. Канцелярский набор цилиндрической формы подскочил и свалился на пол. Майор не сделал попытки его поднять.
— Погоди, — попыталась успокоить я расстроенного приятеля. — Почему сразу висяк? У нас же есть саранская история! Ну, с исчезновением Чеснокова.
— А как ты ее сюда прицепишь, эту историю, как? — продолжал сокрушаться Мельников. — Я так думаю, что она здесь ни при чем совершенно! Просто совпало, и все! Ну было дело, исчез там этот, как его…
— Чесноков, — подсказала я.
— Вот-вот, — буркнул Мельников. — Чесноков… А Порфирьева убили совсем по другим причинам. Каким — хрен его знает, и никогда мы теперь не узнаем, потому что исполнителя нет, а заказчика при таком раскладе хрен найдешь!
— Что-то ты часто этот самый хрен вспоминаешь, — заметила я. — Давай прежде всего успокоимся и подумаем. Может быть, не все так мертво? Мне история с исчезновением Чеснокова не показалась «левой»…
— Да мало ли что могло показаться! — раздраженно махнул рукой Андрей.
— Я все-таки думаю, что нужно нащупывать следы в Саранске. — Теперь я практически не сомневалась в том, что мне предстоит повторное путешествие в этот город.
— Да что там нащупывать! — не соглашался Мельников. — Отработали же всех!
— Кого — всех? — уточнила я. — Пока одну только Эльвиру Голицыну. Чеснокова нет, Порфирьев убит…
— Ну и кто остается? — с вызовом спросил Мельников. — Остается один Третьяков, который сидит в психушке, так что автоматически может считаться отработанным!
— А вот я так не думаю, — возразила я. — Хоть он и в психушке, но не полный кретин, как я поняла. У него проблемы с психикой, но не с мозгами. Он же не умственно отсталый! Знаешь, Андрей, я все-таки считаю, что с этим Третьяковым необходимо встретиться и пообщаться. Нельзя все так оставлять только потому, что он находится в больнице, нельзя! Я тебя очень прошу — посодействуй!
— Да как же я могу посодействовать?! — недоуменно развел руками Мельников. — Позвонить главврачу дурки? Так он меня даже слушать не станет!
— Да не ему позвони, а саранским ментам, — посоветовала я. — Пускай вынесут постановление или, как там это у вас сейчас называется, — разрешение на допрос Третьякова! Это, наверное, лучше, чем сидеть и просто ныть про висяк, да еще точилки со степлерами на пол сбрасывать! Просто позвони! Это-то ты можешь сделать?!
Неизвестно, что подействовало на Мельникова — то ли аргументы, приводимые мной, то ли мой эмоциональный, гневный тон, но майор согласился. Сначала он замолчал и насупился, потом полез под стол, собирая рассыпавшиеся канцелярские принадлежности.