Вечная ночь
Шрифт:
— Ну, кажется, добрались, — сказал Василий.
Он занял место в рубке, когда все поднялись на палубу, и отчалил от берега, направляя судно в бурлящий поток Ист-Ривер.
Эф сменил Нору — взял Крима под опеку.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — спросил Гус.
— Крим заключил сделку с Владыкой, выдал ему наше место, вывел его на нас, — ответила Нора.
Держась у борта раскачивающегося суденышка, Гус подошел к Криму:
— Это правда?
Крим показал свои серебряные зубы. Он скорее гордился, чем боялся.
— Это была сделка, мекс. Хорошая сделка.
— Ты
Гус наклонил голову, вглядываясь в лицо Крима. Судя по его виду, он готов был взорваться.
— Предателей вешают, слышь, ты, мразь. Или ставят перед расстрельным взводом.
— Ну, ты, hombre, должен знать, что я не один такой.
Крим улыбнулся и посмотрел на Эфа. Гус, как и все остальные, проследил за его взглядом.
— Мы чего-то не знаем? — спросил Августин.
— Владыка вышел на меня через твою мать. Он предложил мне сделку в обмен на сына. А я настолько обезумел, или ослаб, или называйте как хотите, что стал взвешивать его предложение. Я… я колебался. Теперь я понимаю, что все равно остался бы в проигрыше, но…
— Значит, твой великий план, — прошипел Гус, — твой мозговой штурм и предложение подстроить ловушку Владыке, пообещав ему книгу, на самом деле не были никакой ловушкой.
— Были, — ответил Эф. — Если бы все получилось. Я играл и черными, и белыми. Я был в отчаянии.
— Мы все в отчаянии, — сказал Гус. — Но никто не собирался предавать своих.
— Я же говорю начистоту. Я понимал, что это предосудительно. И все же я взвешивал варианты.
Августин бросился на Эфа с серебряным ножом в руке. Но мистер Квинлан молнией метнулся к Гусу и успел встать между ним и Эфом. Он уперся парню в грудь ладонью, удерживая его на расстоянии.
— Пустите меня, — прохрипел Гус. — Дайте мне его прикончить!
Гудвезер еще не все сказал.
Эф балансировал в раскачивающемся буксире. Вдали на стрелке острова Рузвельта появился маяк.
— Я знаю, где находится Черное урочище, — наконец проговорил Эф.
Гус посмотрел на него через плечо мистера Квинлана:
— Врешь, сука.
— Я видел его. Крим ударил меня, я потерял сознание, и оно явилось мне.
— Явилось оно ему, говнюку! — взвился Гус. — Да он спятил, этот ублюдок. Он псих!
Эф не мог не признать, что изрядная доля безумия в его словах есть. Он не знал, как их убедить.
— Это было… откровение.
— Вот он предатель, а через минуту — уже пророк! — крикнул Гус, снова пытаясь достать Эфа ножом.
— Слушайте, — сказал Эф, — я понимаю, как это может прозвучать. Но мне было видение. Ко мне спустился архангел…
— Ну хватит! — завопил Гус.
— …с большими серебряными крыльями.
Августин снова бросился к нему, и опять на его пути встал мистер Квинлан, только на сей раз парень попытался драться с Рожденным, и тогда мистер Квинлан вырвал из его руки нож — аж кости хрустнули, — сломал его пополам и выкинул за борт.
Гус, схватившись за руку, отпрянул от мистера Квинлана, как побитая собака.
— Пошел он в задницу со своим гнилым враньем!
Он боролся сам с собой, подобно
— Этот архангел… он показал мне… — сказал Эф. — Он перенес меня туда.
— Куда перенес? — спросила Нора. — Где оно, это урочище?
Эф испугался, потому что видение понемногу стиралось из его памяти, как стираются сны. Но оно оставалось в его сознании. Впрочем, Эф не считал разумным подробно пересказывать его сейчас.
— Оно на острове. На одном из множества.
— На острове? Где этот остров?
— Неподалеку… Но мне нужна книга, чтобы убедиться. Теперь я смогу ее прочесть, я уверен. Я смогу ее расшифровать.
— Вот-вот, — ухмыльнулся Гус. — Принесите ему книгу! Ту самую, которую он собирался передать Владыке! Отдайте книгу. Может, Квинлан с ним в сговоре.
Рожденный проигнорировал обвинение Гуса. Нора жестом попросила его помолчать.
— Откуда ты знаешь, что сможешь ее прочесть?
Эф не мог объяснить.
— Просто знаю — и все.
— Значит, ты говоришь, остров. — Нора подошла к нему. — Но почему? Почему этот остров показали тебе?
— Наши судьбы — даже судьбы ангелов — являются нам в отрывках, — сказал Эф. — В «Окцидо люмен» содержатся откровения, но большинство из нас их игнорировали. Эти откровения были явлены одному из пророков в видении, а потом перенесены на несколько утраченных глиняных табличек. Так оно было всегда: подсказки, символы, свидетельствующие о мудрости Бога, являются нам в недостоверных понятиях — видениях, снах, предзнаменованиях. Мне кажется, что Бог отправляет послания, но их расшифровку оставляет нам.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что просишь поверить в видение, которое тебе якобы было? — сказала Нора. — И это после того, как ты признался, что водил нас за нос.
— Я покажу вам место. Знаю, вы думаете, что доверять мне нельзя. Но вы можете мне поверить. Должны. Я не знаю почему… но мне кажется, я могу спасти нас. Спасти нас всех. Включая Зака. Раз и навсегда уничтожив Владыку.
— Да ты просто рехнулся, — гаркнул Гус. — Прежде ты был просто тупым говнюком, а теперь еще стал чокнутым сукиным сыном. Он наверняка оставил себе пару таблеток из тех, что дал Хоакину. А теперь лепит тут всякую чушь из своих приходов! Этот доктор наркоман, он накачался своей дряни. Или белочка пришла. И что, мы должны делать, что он говорит? После того как ему приснились какие-то ангелы? — Он воздел руки к небесам. — А если вы верите в это, то вы такие же долбанутые, как он!
Он говорит правду. Или, по крайней мере, считает, что это правда.
Гус уставился на мистера Квинлана:
— Это ведь не значит, что так и есть!
— Похоже, я ему верю, — сказал Фет, тронув Эфа своим великодушием. — Послушайте, тогда в лагере этот знак в небесах появился для него. Так что и видение ему было не случайно.
Теперь Нора посмотрела на Эфа так, будто видела его впервые. Вся прежняя близость их отношений исчезла, и он понял это. Он стал объектом. Как «Люмен».