Вечная сказка
Шрифт:
– Что-то в этом есть, - согласившись, я залюбовалась его глазами. Они почти не пропускали темноту за собой, и можно было разглядеть их отчетливо. Добрые, красивые, вымученные. – Ты знаешь, я люблю тебя.
– И я люблю тебя, - мы остановились. – Я счастлив, что я могу сказать тебе это. Иногда мне кажется, что большего и не нужно.
– А разве что-то ещё нужно, в самом деле? – хихикнула я, смутившись того, как высокопарно мы говорили. Опыт перерождений изрекал многое за меня, но эта семнадцатилетняя девчонка ко многому была менее готова. Я посмотрела на окно. За ним было почти
– Конечно, разумеется, - он отступил так, будто мог помешать мне пройти, и даже убрал руки, будто мог удержать ими. Я наспех махнула ему, замерев на мгновение на пороге. Бледный силуэт без перемен, отдыха и перерывов продолжил ждать, обреченный свою нареченную.
Я открыла дверь домой и, по какой-то неловкой тишине и затаённости, почувствовала что-то неладное. Свет горел в конце слева, в моей комнате. Скинув кеды и стянув рюкзак с плеча, я понесла его с собой в спальню. С порога я обнаружила сидящую на моей кровати маму и стоявшего возле моего компьютера отца. Лица их были тревожными, а мамин взгляд, нащупавший мой, крайне обеспокоенным.
– Вы чего здесь? – застыла я, силясь улыбнуться. Мать посмотрела на отца, передавая инициативу речи.
– Мама прибиралась в твоей комнате, - начал он. Я тут же обежала глазами каждый уголок и нашла на компьютерном столе и за мамой, на постели, все те книги, которые я нахватала в библиотеке и пока что не вернула. – И нашла кое-что. Вернее, обнаружила странное… - папа подтвердил мои догадки, указав на книги. – Я включил твой компьютер, чтобы убедиться, что это мимолетный интерес…
– Ты залез в мою личную информацию?! – оскорбилась я, как и каждый человек, наверное, попытавшийся бы на моем месте отвоевать частное пространство и свои права на свободу.
– Я не лазил нигде по файлам, просто посмотрел, на каких сайтах ты бываешь…
– Но это отвратительно! – кинула упрек я. Наконец, вступилась за их поступок мама:
– Мы увидели, что все книги, которые ты так увлеченно читала, не имеют отношения к учебе! Что мы должны были думать? – она нервно сплела пальцы. Ей не нравились ссоры и скандалы, как и мне. Но если папа начинал, то его было трудно остановить.
– Что у меня есть хобби и интересы? – логично предположила за них я.
– Но какие! – всплеснул руками отец. – Что это за дребедень? Мистика, призраки, привидения, переселение душ, реинкарнация… что это такое, я спрашиваю?!
– Любопытство! – чуть не оскалилась я, защищая святое и неприкосновенное, связанное с Луханом.
– Ты учишься в старших классах! И забиваешь себе голову этой мутью? – отец ткнул на экран. – Тут тоже самое! Ты не была на школьных сайтах уже пару месяцев! Одни сказки, мифы и байки о полтергейстах! И это тогда, когда надо усиленно учиться? Я доверял тебе, - он поправился: - Мы с мамой считали тебя рассудительной и умеющей отвечать за себя, но ты пропадала в библиотеке вот с такими целями?! А что же ты делала всё остальное время, когда обманывала нас, что у подруг? Вызывала духов или чертила пентаграммы на заднем дворе? – как он был близок к разгадке!
– С вашей стороны было
– Я спросил тебя о том, где ты проводила время, и где была сейчас? Ты можешь ответить? – я встретилась с ним глазами. Что, прямо вот так сказать ему в лицо, что встречаюсь с призраком? Он вызовет скорую. Он ничего не поймет, даже не попытается.
– Я не собираюсь говорить с тем, кому плевать на то, что мне приятно, а что нет! – я стала опускать рюкзак на пол.
– Тогда ты больше никуда из дома не выйдешь, а до школы и из неё провожать тебя буду сам, - рука остановилась и сжала лямки крепче.
– Ты шутишь?
– Никаких шуток! Если ты не отчитываешься за своё поведение и так нагло ведешь себя с родителями, то нечего тебе таскаться, где попало! Хватит! Посидишь дома, обдумаешь своё поведение, - начиналось то, чего я боялась больше всего на свете. Я сделала шаг назад. Отец его не заметил: - Не понимаешь слов – буду принимать меры! Тебе же всё равно, что о тебе волнуются? Тебе же трудно сказать, где ты пропадаешь? Или стыдно? – он уже накручивал себя.
– Ну, ладно тебе, - попросила мама.
– Что «ладно»? Что «ладно»? Если она что-то скрывает в семнадцать лет, то это уже тревожный знак! Тут уже из-под контроля лучше не выпускать. С кем ты связалась, а? – я вышла в коридор, направляясь обратно, в прихожую. – Я с кем говорю? Куда ты пошла? – прокричал он следом. Я напялила рюкзак обратно и села, чтобы обуться. Похоже папа догадался, что я делаю, и быстро вышел из спальни. – Это что такое? Куда ты собралась?
– Никуда, - проворчала я под нос.
– Тогда нечего тут характер показывать, шнуруя свои ботинки! Ты время видела?
– Видела, - так же резко пробубнила я, радуясь, что не выпустила связки ключей из руки. Быстро развернувшись, я воткнула нужный в скважину и, повернув, открыла дверь.
– Ты что творишь? Ты совсем оборзела? Стой сейчас же! Куда ты пошла?! – заорал отец.
– Дочка! – подхватила мать, но я, боясь, что они меня поймают, рванула на скорости и побежала, побежала, куда глаза глядели, как я обычно делала, когда ссорилась с кем-то из них или с ними обоими. Но так поздно, фактически ночью, я это совершила впервые. В ушах ещё отдавались их грозные призывы и угрозы, что не пустят меня домой, если я так себя буду вести, но меня ничего не остановило. Я знала, куда идти. Ноги сами вели меня. Ночные улицы не пугали, безлюдность не настораживала, я не огибала темные углы без просветов. Я спешно шла к старому особняку, месту, куда могли бы забраться бездомные, воры или какие-нибудь беспризорники, нюхающие клей, но я верила, что буду там под охраной Лухана, который и муху не мог бы сдуть. Плевать.
Я достигла знакомой изгороди. Во мраке не очень-то удобно было хвататься и лезть – плохо видно, куда ступать, не напороться бы на штыри наверху, не вывихнуть бы ногу на камнях, отколовшихся от фундамента ограды. Преодолев всё успешно, я подошла к парадным дверям. Ночью это выглядело страшнее и немного пугало. Нет-нет, ничего не случится. Внутри Лухан, главное до него дойти. Неприятный скрип, и я пересекла порог.
– Лухан? – позвала я, ничего толком не видя в темноте. – Лухан!