Вечная Темнота
Шрифт:
— Мы сделаем все, чтобы этого не произошло. Но тут ты прав. Драко слишком сильно к нему привязан. Он считает его почти братом. А о чем думает Поттер, я даже не могу примерно представить. Он ещё ребенок, но его взгляд… Он слишком холоден и расчетлив. Даже для того, кто столько испытал. А теперь Поттер еще и с портретом Салазара общается!
— Это не так уж и плохо. Никто же об этом не знает?
— Только Драко.
В окно залетела сова и приземлилась на тумбочку, около кровати ребенка, держа письмо в клюве. Аккуратно опустив
— Видимо, это его крестный. На письме печать Блэков.
— Это не очень хорошо. Поттер очнется только к вечеру. Надеюсь, ничего срочного. Не хотелось бы, чтобы Блэк шумел.
— О, он не будет шуметь. Он стал таким спокойным и холодным. Видимо, дементоры выстудили весь огонь Блэка. Даже жаль его. Он был так страстен и неистов в своих чувствах и словах. Настоящий Блэк. А теперь он лишь тень себя.
— Всем пора взрослеть. Ему просто не повезло. Не будем об этом говорить. Гарри проснется и сам прочтет — не хочется портить с ним отношения, читая чужую почту.
— Ты прав. Он не скажет «спасибо», если увидит, что письмо вскрыто. Как Драко?
— Он в гостиной, я не пустил его к Поттеру. Слишком сильно переживает. Надо поговорить с ним о том, что он слишком явно демонстрирует эмоции, как какой-то Бэддок.
— Поговори. Ты — его крестный. А я, пожалуй, пойду. Передай мистеру Поттеру мои пожелания его скорейшего выздоровления.
— Передам. А ты слишком сильно не выказывай свое расположение герою. Многие могут подумать, что ты им пользуешься.
— Мы все пользуемся друг другом, в какой-то степени. Думаю, Гарри все прекрасно понимает. Он умен и хитер. Пока, Северус. Надеюсь, причина нашей следующей встречи будет более приятной.
— Я тоже на это надеюсь, Люциус. До встречи.
Люциус Малфой грациозно удалился из Больничного крыла, а Северус Снейп с тяжелым вздохом сел на наколдованное кресло возле своего ученика и начал коротать время за книгой, ожидая пробуждения Поттера.
***
Гарри открыл слезящиеся глаза и почувствовал всю прелесть высохших линз в них. Глаза горели огнем, и было плохо видно. Над ним нависло неясное очертание человека и заговорило голосом декана.
— Мистер Поттер, что у вас с глазами?
— Линзы, — прохрипел Гарри. Горло все еще болело.
— Надо было догадаться, что зрение у вас как у отца. Что с этим делать?
— Надо закапать в глаза увлажняющие капли и снять линзы. Контейнер для них в тумбочке около моей кровати.
— Я попрошу домовика принести, а пока закапаю вам глаза. А вы не обращались в Мунго по поводу вашего зрения?
— Нет. А разве волшебники могут вылечить зрение детям? Я читал, что до двадцати одного года нельзя трогать глаза.
— Мы не маглы, у нас все наоборот. Пока не сформирован орган или скелет, все исправить проще.
— Тогда я обязательно к ним обращусь.
— Нет необходимости. Я — мастер зелий. Я могу проверить ваше зрение, после того, как вы снимите
— Конечно, профессор.
Домовик принес странного вида коробочку, и мальчик аккуратно вытащил линзы и уложил каждую в отдельный отсек, наполненный какой-то странной прозрачной жидкостью. Зельевар любопытно оглядел раствор.
— Это физраствор, — пояснил Гарри, — что-то наподобие слёз человека. Только стерильных.
— Интересно. Так, мы решили осмотреть ваши глаза. Не шевелитесь.
Декан взмахнул палочкой, шевеля губами без звука. Мальчик не шевелился и ждал вердикт.
— Это можно исправить с помощью зелья. Я приготовлю его где-то через неделю.
— И что я буду должен за эту услугу, мастер?
— Не попадать в неприятности по возможности.
— Я постараюсь выполнить эту просьбу. Так что случилось с котлом?
— Кто-то насыпал вам в котел прах инфернала. При взаимодействии с живыми компонентами, такими как травы или кровь, происходит сильная реакция. А в вашем зелье было и то, и другое. А если добавить и кость, то получится едкая кислота, которая разъедает даже металл. Вам повезло, Поттер, что не успели насыпать порошок.
— Да, профессор. Кто-то славно постарался. Есть догадки?
— Вы сами знаете, кто это может быть.
— Он, видимо, в отчаянии, если идет на такие меры по моему убийству. Неужели он боится?
— Он — фанатик. Пока не добьётся своей цели, не остановится.
— Неприятная перспектива. Когда меня выпишут?
— Завтра утром вы можете идти на занятия, сегодняшнюю ночь проведете здесь.
— Хорошо, сэр. Я хотел бы лечь спать.
— Доброй ночи, мистер Поттер.
— Доброй ночи, сэр.
Гарри откинулся на подушки и подтянул повыше одеяло. Мальчик был расстроен из-за данной ситуации. И пусть он не успел почувствовать боль, Тьма вмешалась вовремя, но злость теперь он чувствует полностью. Он размышлял, как ему справиться с этой проблемой. Взглянул на тумбочку и увидел письмо. Потерев глаза и осмотрев больничное крыло на наличие зрителей, он потянулся к письму. Гарри никому не говорил, что прекрасно видит в темноте, но теперь, благодаря профессору, в будущем и днем не возникнет проблем. Он оглядел конверт, увидев замысловатую печать на воске в виде собаки. Подцепив её, мальчик открыл конверт и достал письмо. Писал крестный.
Дорогой Гарри.
Я рад, что ты мне написал так скоро, хоть и по делу. Да, у твоего отца была мантия, подходящая под описание, как я понял, ты её не надевал. Истинный слизеринец, ты молодец. Нужно быть аккуратным с любыми вещами, даже едой. Так вот. Это мантия-невидимка. Она — семейный артефакт Поттеров, передающийся по наследству веками. Береги её, я рад, что тебе её вернули. Джеймс говорил, что истинно она служит только роду Поттеров, других же, использовавших её, можно обнаружить с помощью чар. Мы проверяли, Джеймс действительно был неуловим в этой мантии, а другие — нет.