Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)
Шрифт:
– Все потому, что она одинока, – выдал неожиданный перл Мартынов. – Женщина не должна быть одинокой. Это против природы.
– Ген, да она же сумасшедшая! – возразил Веня.
– Ну, значит, я не о ней, а вообще.
Дальше они ехали молча. Конечно, им было что обсудить, но все смертельно устали. Возле лаптевского офиса машина ткнулась носом в тротуар.
– Выйдем, – предложил Веня Мартынову, распрощавшись с Женей. – Всего на пару слов.
Они вышли, и Веня оттащил приятеля подальше от
– Можно я тебе кое-что скажу, только без обид?
– Давай, – пожал тот плечами, глядя себе под ноги.
– По-моему, ты не хочешь отпускать Женьку.
Мартынов вскинулся, словно ему без предупреждения заехали по уху. Помолчал некоторое время, потом неохотно ответил:
– Но я еще не готов предложить ей остаться навсегда.
– Тогда предложи остаться на ночь, – хохотнул Веня и, ткнув Мартынова кулаком в плечо, быстро удалился.
– Что он тебе сказал? – полюбопытствовала Женя, когда Мартынов, покряхтывая и покашливая, занял свое место за рулем.
– Он сказал… Сказал… Какую-то глупость.
Женя решила не настаивать и только хмыкнула.
Обмениваясь ничего не значащими фразами, они добрались до дома, поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Женя скинула обувь и потребовала:
– Давай обещанную чашечку кофе.
– А есть ты не хочешь?
– Я хочу есть, пить, спать, плакать и смеяться одновременно, – призналась Женя с улыбкой. – А чего ты хочешь больше всего?
Мартынов пристально посмотрел на ее рот и странным низким голосом ответил:
– Вознаграждения.
– Интересно, если я подойду и поцелую его, он не решит, что я вешаюсь ему на шею, как все остальные?
– Он не решит, – тут же ответил Мартынов.
Женя испуганно охнула:
– Я что, сказала это вслух?!
– Сказала, – подтвердил Мартынов, делая шаг в ее направлении. – Мне кажется, этот поцелуй слишком давно назревал. Это все равно что природный катаклизм. Его невозможно ни предотвратить, ни остановить, ни толком спрогнозировать…
Он наконец подошел вплотную к Жене.
– Я хочу, чтобы ты осталась.
– И это все? – спросила Женя, закидывая руки ему на плечи.
– Ты мне нужна.
– Бьюсь об заклад, ты не говорил этого ни одной женщине, – поощрила она Гену, дотрагиваясь губами до его губ.
– Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда, – выдавил из себя Мартынов.
– Ладно, – легко согласилась Женя. – Останусь. Только с одним условием. Ты не будешь заставлять меня варить пельмени из пакетов.
Мартынов решил не отвечать, а выразить свое согласие более приятным способом. Он потянулся к Жене, чтобы ответить на поцелуй, но она остановила его:
– Минуточку. Ты еще не сказал мне самого главного.
– Не знаю, что для тебя самое главное! – с деланым отчаянием в голосе ответил Мартынов. –
– Конечно, последнее! – надменно ответила Женя. – Главное для женщины – бесподобная внешность, а влюбленные мужчины – всего лишь ее бесплатное приложение.
Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки
– Ну, что там с дедом? – с порога спросил Константин Глубоков, стряхивая с зонта прилипшие капли.
Встречавшие его брат и сестра хмуро переглянулись.
– С дедушкой случился удар, – произнесла Верочка дрожащим голосом.
– Я знаю. Нужно чем-то помочь?
– Нет, мы тебя не из-за этого вызывали.
– Из-за чего же?
– Кажется, дед совершил нечто ужасное, – сообщил Борис, первым входя в комнату и падая на диван.
– Мы, конечно, не можем утверждать, но… – Верочка яростно накручивала на палец локон, пряча голубые глаза от старшего брата.
– Перестаньте меня готовить, – рассердился Константин. – Давайте по существу.
Он тоже был голубоглаз. Намокшая темная челка топорщилась, придавая ему взъерошенный вид.
– Наш химический гений что-то изобрел, – мрачно сказал Борис. – Какую-то гадость.
Борис уступал старшему брату ростом и в отличие от него обладал внешностью простачка, хотя был весьма неглуп и удачлив.
– В каком смысле гадость? – опешил Константин.
– В самом прямом.
Константин некоторое время медлил, разглядывая расстроенные физиономии родственников, потом осторожно поинтересовался:
– И где же эта гадость сейчас?
Борис двинул бровями и заявил:
– Дед отдал ее неизвестному.
– Вот как? – пробормотал Константин, не понимая, из-за чего, собственно, столько переживаний. – Я что-то не совсем…
Тогда Верочка набрала полные легкие воздуха и выпалила:
– Мы полагаем, дед придумал новый синтетический наркотик.
Константин рассмеялся:
– Наш ученый дед? Вы что? Да его монографии издаются на пяти языках! Как лауреат… – Он оборвал себя на полуслове и мрачно уставился на собеседников. – С чего это вы взяли?
– В последнее время дед вел себя странно, – едва не плача, принялась рассказывать Верочка. – Сначала злился. Говорил, что ученый не должен быть бедным. Сутками пропадал в лаборатории. И вот в один прекрасный день он переменился. Стал постоянно посмеиваться, потирать руки. Когда мы его спрашивали, в чем дело, он бил себя в грудь и хохотал. Говорил: «Я – Крез, я – граф Монте-Кристо, я – Билл Гейтс». Говорил, что мы все скоро заживем по-другому. Это началось уже после того, как приходил тот человек.