Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)
Шрифт:
– Ну, кажется, у вас все в порядке? – возвратившись, трусливо спросил он, не смея перейти на «ты».
Мила налила две чашки черного кофе и хмуро ответила:
– В полном.
– Если кто-нибудь из ваших знакомых спросит, не получали ли вы сообщения от кого бы то ни было…
– Я помню. Полечу к вам мухой. Кстати, а просто позвонить нельзя?
– Можно, конечно, можно! – Константин суетливо надел ботинки и схватился за дверную ручку.
– А что, разве на вас не было верхней одежды? – сощурилась Мила.
– Я же
– Вы прыгали со своего балкона? Ради меня? О! Благодарю вас!
– Что вы, что вы, не стоит благодарности.
Константину очень хотелось придержать двумя руками свою многострадальную голову, но ему было неудобно. «Боже мой, ничего не помню! – в отчаянии подумал он. – Спросить как-нибудь?» Впрочем, взглянув на мятое лицо своей «клиентки», он тотчас же раздумал задавать вопросы. Если что, грех на ней. Это она ему сто рублей заплатила.
Борис встретил его глумливой ухмылкой.
– Как прошла ночка? – спросил он, коротко зевнув.
– Лютикова попросила меня с ней остаться.
– Ясное дело!
– Заплатила сто рублей.
– Надеюсь, ты оправдал всю сумму?
– Я тоже надеюсь, – пробормотал Константин. – Правда, мы слишком много выпили. Думаю, она будет приходить в себя до вечера.
– У тебя появились мысли по поводу того, кто хочет ее убить?
– Возможно, тип, который думает, что она знает кое-что о «невидимке».
– Но она говорит, что не знает!
– Мало ли что она говорит. Она страшно напугана. А сильно напуганный человек становится хроническим вруном.
– Зачем же наш мистер Икс дал деду телефон Лютиковой, если тут же решил ее устранить? – не сдавался Борис. – Кому дед должен был звонить?
– Ну… Может быть, дед еще до удара успел через Лютикову с ним связаться. А она просто врет, что ей не звонили. После того как звонок состоялся, она просто-напросто стала нежелательной свидетельницей. Неизвестный узнал, что у деда удар, и решил дальше действовать без него, оборвать все связывающие их ниточки.
– Нет, это как-то слишком неправдоподобно.
– Но ты не можешь отрицать того, что на Лютикову покушались именно в то время, когда мы начали через нее искать «невидимку».
– Слушай, а что, если ее все-таки укокошат? Что мы тогда будем делать? Ниточка оборвется и…
– Для этого Лютикову надо охранять.
– Но ни ты, ни я не можем обеспечить ее сохранность!
– Если она будет сидеть дома, то можем. Ты караулишь лестницу, я – балкон.
– Ага. И когда придет убийца, мы сбросим ему на голову телевизор.
– Ладно тебе, просто спугнем.
– Но что, если Лютиковой захочется куда-нибудь отправиться?
– Ну… Я напугаю ее, велю носа не высовывать. Ведь она думает, что я всамделишный частный сыщик и работаю на нее. Должна послушаться.
– Думаю, днем караулить балкон не придется. Кто туда полезет при всем честном народе?
– Я спал, – коротко ответил Константин. – Но я расстроен.
– Еще бы. Провел ночь с едва знакомой женщиной!
– Но ты же понимаешь, что это все ради спасения нашего доброго имени!
– Боюсь, что в ходе спасения ты опозоришь наше имя каким-нибудь другим способом, – пробормотал Борис.
В это время Мила отчетливо осознала, что ей не по силам сидеть взаперти и бездействовать. Конечно, на нее работает частный детектив, но… Этот Глубоководный не казался ей особо умным или расторопным. Ее сто раз прикончат, прежде чем он что-нибудь отыщет. Недаром же у него расценки, как в комиссионке! Нет-нет, до тех пор, пока он ищет убийцу, ей просто необходим телохранитель. Крупный мужик с глазками-прицелами и пистолетом под мышкой. В то время как она станет смотреть телевизор, вязать или читать романы, он будет ходить от двери к окнам и проверять, все ли в порядке.
Мила была убеждена, что нанять телохранителя в нынешнее время – не проблема. Были бы наличные, чтобы оплатить его верную службу. Наличные она могла взять только у бывшего мужа. Вернее, даже не бывшего – ведь развод покуда не состоялся. В конце концов, Орехову по штату положено решать ее проблемы!
«Я должна побороться за себя, – решила Мила. – Кроме того, это Орехов затеял развод, после того как я застукала его с той длинноногой вешалкой». Мила натянула брюки и свитер, зачесала стоявшие дыбом волосы вниз и выскользнула из квартиры. Борис, которого братец уверил в том, что Лютиковой потребуется еще некоторое время на вытрезвление, за лестницей не следил и уход ее прозевал.
«Орехов, конечно, испугается, когда я скажу ему, что в меня стреляли, – думала Мила по дороге. – По крайней мере, расстроится». Однако действительность оказалась другой. Орехов во всей полноте продемонстрировал свой гнусный характер и не только не расстроился, но проявил полное и абсолютное непонимание момента.
– Чушь какая-то! – воскликнул он, когда Мила ворвалась к нему в кабинет и выложила карты на стол. – Зачем тебе телохранитель? – Он голосом выделил это «тебе», давая понять, что Мила, в его представлении, не больше чем блоха на собаке.
– В меня стрелял мужчина в черных колготках! – раздраженно пояснила та.
– Мужчина в черных колготках?! – изумленно повторил Орехов. – Ты что, накануне участвовала в демонстрации, требующей ограничить права сексуальных меньшинств?
– Колготки были у него на голове, – раздраженно пояснила Мила. – И прошу тебя, Илья, не строй из себя кретина. Это случилось в редакции, на балконе. Мы вышли с Аликом Цимжановым на воздух…
– Зачем вас понесло на воздух в такую холодную пору?