Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)
Шрифт:
– Кажется, он победил в драке? – перебила его Женя.
– Ты грохнулась в обморок, и получилась ничья, – ехидно заметил тот.
– Вот опять вы начинаете! – возмутился Веня.
– У нее есть версия! – обвиняющим тоном заявил Мартынов. – Построенная на внезапном озарении. А делиться ею она с нами не хочет.
– У меня вовсе не версия. Это я так…
– Уверена?
– Если бы мне пришла в голову действительно потрясающая идея, я бы поделилась с тобой первым.
– Ты же сказала, что я несимпатичный и злой.
– Во-первых, ты себя так вел, а во-вторых, я погорячилась.
Возможно,
– Я еду к дяде, – сообщила Женя.
– А я считаю, что решение семейных проблем следует отложить на потом, – заявил Веня. – Сейчас важнее проверить версию с бандитом Машковым. Может быть, мы одним махом вообще дело завершим.
– Как ты предлагаешь проверить эту версию?
– Самым простым способом. Отсечь от Катеньки «хвост», взять ее в оборот и расколоть. Если это ее любовник убил Яна, она или знает об этом, или, по крайней мере, догадывается. Пусть даже у нее нет никаких доказательств, но она хотя бы подтвердит наши умозаключения. А уж доказательства мы потом сами добудем. Или просто подключим милицию. Другого пути у нас нет. Сама Эльза Унт вряд ли посвящена во все любовные интрижки дочери, к бандиту Машкову не сунешься, значит, Катенька – это все, что у нас есть.
– Я вас очень прошу, – умоляюще сложила перед собой руки Женя, – заедем сначала к дяде? Я должна кое-что ему сказать. Пожалуйста! А потом… Потом отправимся завершать операцию.
В дороге Веня придумывал разные версии случившегося, представляя в роли злодея по очереди всех тех, кто имел касательство к делу.
– Возможно, Яна похитили по заказу экономки, – говорил он, с хрустом откусывая кусок яблока, найденного на заднем сиденье. – Кокин узнал, что она живет в доме Яна, и все ему о нравах экономки рассказал. За это экономка отравила Кокина и хотела переехать Женю машиной. Яна она пощадила из любви к хозяину. Может, она до сих пор надеется на взаимность с его стороны? Что, если в конце концов за возвращение Яна она потребует у твоего дяди руку и сердце?
«Руку и сердце? – внезапно оживилась Женя. – Эту мысль стоит принять на вооружение. Потребовать руку и сердце».
Чем ближе они подъезжали к особняку Ярославских, тем больше Женя нервничала.
– Чего ты дергаешься? – спросил Веня. – Боишься, что Карпенко все-таки главный злодей? Так нас слишком много для одновременного уничтожения. Поэтому не бойся, мы уйдем оттуда живыми.
Ярославский бросился к Жене, словно это он был блудным сыном и только что явился с повинной. Без слов было ясно, что его нервная система совершенно расшатана.
– Спокойно, дядя Георгий! А то я расплачусь, а сейчас совсем не время. Познакомься с моими близкими друзьями. Это Веня Лаптев…
– Много о вас слышал, – сказал Георгий Николаевич, так ожесточенно тряся лаптевскую ладонь, будто надеялся вытрясти из нее что-нибудь стоящее.
– А это Геннадий Мартынов.
– Очень приятно, – сказал Ярославский, ничем не выдав, что они уже знакомы. Ведь знакомство состоялось в тот момент, когда дядя явился вызволять Женю, принял Мартынова
– Прежде чем мы с тобой сядем и потолкуем, дядя Георгий, мне нужен Костя Карпенко буквально на пару слов. Можно?
– Ну конечно. Костя! – крикнул Ярославский и по привычке прищелкнул пальцами.
Карпенко тотчас же возник в комнате, словно джинн славянского происхождения. Увидев Мартынова, он с досадой, смешанной с ненавистью, взглянул на него.
– За что он тебя так любит? За то, что ты выставил его из дома? – шепотом поинтересовался Лаптев.
– Не думаю. Скорее всего, за то, что он так и не смог меня вычислить. Когда мы с Женей исчезли из твоей квартиры, он наверняка пытался узнать, что я за фрукт. И не смог, как видишь.
Пока Женя оживленно обсуждала что-то с Карпенко, Ярославский сказал, обращаясь к Вене:
– Я рад, что с вами на самом деле ничего не случилось. Женя так убивалась! И я очень испугался за нее.
– Понимаю вас, – пробормотал тот. – Я сам испугался. И за нее, и за себя тоже.
Женя куда-то звонила, после чего направилась к беседующим.
– Дядя Георгий! – Взволнованная Женя села рядом с Ярославским. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели ярко, как морские камушки, омытые волной. – Ничего хорошего ждать не приходится. Но…
– Но…
– Если мне удастся найти Яна… Один шанс на миллион. Если.
– Если… – Как заклинание повторил Ярославский.
– Я хочу попросить у тебя его руки.
Ярославский мгновенно всполошился:
– Деточка дорогая, я и не знал, что ты к нему что-то испытываешь! Боже мой, вот где крылся корень всех проблем! Но ведь он твой кузен, поэтому…
– Дядя Георгий, тут не о чем беспокоиться. Я прошу его руки не для себя.
– Не для себя? – Ярославский так удивился, что даже рот открыл. – А для кого же?
– Для той девушки, которую Ян любит по-настоящему.
– Разве я производил на тебя впечатление самодура? – задумчиво спросил Георгий Николаевич, рассматривая свои шлепанцы.
– Ты считал, что Света Шмелева – лучшая партия для Яна.
– Но он не возражал!
– Нет, он как раз возражал.
– Значит, слишком быстро сдался.
– Сейчас речь не об этом, – напомнила Женя. – Пообещай мне, что не будешь чинить ему препятствий в устройстве личной жизни.
– Но, дорогая, в настоящий момент я почти на сто процентов убежден, что вообще потерял сына! Неужели я стану биться с ним за выбор невесты, если… если он вернется?
– Ну, дядя Георгий, уговор дороже денег. – Женя поцеловала его в щеку и поднялась на ноги. – Как бы то ни было… В любом случае я сегодня вечером возвращусь домой.
Мартынов вознамерился было резво возразить, но Веня дернул его за рукав. Причем с такой силой, что тот чуть не грохнулся на пол.
– Спокойно, юноши, не деритесь, – сказала Женя, проходя мимо. – Ваша плебейская кровь может залить дорогой паркет. Идемте, у нас есть дело.
Про себя она подумала: «Каким образом возникают у меня в голове такие фразочки? И как мой язык поворачивается произносить их вслух? Кажется, Ира Скобкина вместе с новой одеждой купила мне смелость».