Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)
Шрифт:
– Странное? – нетерпеливо переспросила Мила.
– Он прохрипел: «Скажи ей, чтобы она выбросила мексиканскую…»
– Что – мексиканскую? – вытаращила глаза Мила.
– Не знаю. Толик не успел договорить.
Женщины молча уставились друг на друга.
– Может быть, у него был бред? – высказала предположение Мила.
– Ни-ни! – запротестовала вдова. – Он был в сознании и отлично все понимал.
– Но у меня нет ничего мексиканского! – растопырила руки Мила.
– Может быть, он имел в виду шляпу? – робко спросила Снежана. – У вас есть дома мексиканская
– Есть широкополая шляпа с завязочками. Может, она и мексиканская. Только почему я должна ее выбрасывать?
– Я не знаю, – промямлила Снежана. – Сказать по правде, я надеялась, что вам его слова о чем-то скажут…
Однако Миле его слова ни о чем не говорили.
– Извините, но больше мне нечего вам сказать. – Свежеиспеченная вдова поднялась на ноги и двинулась в коридор. – Я сделала так, как велел Толик. И больше я вам ничем помочь не могу.
Когда за ней захлопнулась дверь, Ольга растерзала обертку на новой пачке сигарет и, затянувшись, выпустила дым в потолок, высоко закинув голову.
– Ну и дела! – протянула она. – Милка – ты самый настоящий магнит, притягивающий всякие глупости.
Мила ее не слушала. Она продолжала ломать голову над последними словами умирающего. Подумать только! Бывший любовник перед смертью просит передать ей сообщение: «Выброси мексиканскую…» Для него это было важно, раз он потребовал от жены найти Милу срочно и всенепременно.
– Ну, что скажешь? – спросила она окутанную клубами дыма Ольгу. – Полагаешь, это серьезно?
– Давай допустим, что серьезно. Тебе приходит что-нибудь в голову по поводу прилагательного «мексиканская»? Ну, быстренько, навскидку!
– Мексиканская кухня, мексиканская прерия, мексиканская гитара, мексиканская фазенда…
– Гитара испанская, а фазенда бразильская, – тут же поправила ее Ольга.
– А больше я ничего не знаю.
– Давай посмотрим по словарю, – предложила Ольга.
Она притащила «Советский энциклопедический словарь» восемьдесят четвертого года выпуска и принялась его листать. В словаре, кроме непосредственно Мексики, обнаружились еще Мексиканское нагорье, Мексиканский университет и мексиканская революция. А на десерт Мексиканская коммунистическая партия. Сестры были откровенно разочарованы.
– Придумай что-нибудь еще! – потребовала Ольга.
– Все равно, что бы я ни придумала, этого нет у меня дома! И я не могу это выбросить. Не могу выполнить последнюю волю умирающего!
«Мексиканская» загадка была разгадана в тот же день, как только Мила возвратилась домой. Она сразу поняла, что на кухне побывал кто-то посторонний. Все здесь было замусорено, а вещи лежали не на своих местах. На столе, прижатая солонкой, обнаружилась записка следующего содержания.
«Дорогая Милочка! Поругался с женой и не знал, куда пойти. Вспомнил, что у меня остались ключи от твоей квартиры, где когда-то мы были так счастливы вдвоем. Явился поздно, но тебя, увы, не застал. Позвони мне! Извини, что покусился на твои продовольственные запасы – выпил пакет молока и поджарил «мексиканскую
«Мексиканская смесь»! – возликовала Мила. – Вот что имел в виду умирающий Толик!» Впрочем, следующая мысль мгновенно остудила ее радость. Толик скончался в больнице от отравления. Перед смертью велел срочно найти Милу и передать ей, чтобы она выбросила «мексиканскую». Вероятно, он имел в виду смесь. Сказал, это вопрос жизни и смерти. Неужели он отравился этим самым продуктом? Здесь, у нее в доме?!
Поскольку сковорода была пуста, Мила залезла в холодильник и, как и предполагала, обнаружила там мисочку, в которую Толик аккуратно сгреб остатки рокового ужина. Опасливо понюхав ее содержимое и не обнаружив ничего особенного, Мила все-таки решила не рисковать. Она положила предполагаемую отраву в пакет, завязала его тугим узелком и тщательно вымыла руки. После этого принялась названивать своей самой близкой подруге Татьяне Капельниковой, которая работала медсестрой в одной из городских больниц.
История о смерти бывшего любовника подругу потрясла.
– Ты, конечно, хочешь выяснить содержимое миски? – по-деловому поинтересовалась она, выслушав взволнованную Милу. – Ладно, притаскивай ее поскорее ко мне. Я свяжусь с ребятами из санэпидемстанции. Только надо придумать подходящую легенду.
– Скажи, что у тебя сдохла собака и ты подозреваешь, будто ее отравила соседка по даче. Пусть проверят, что не так с этой дурацкой смесью.
– Мысль! – обрадовалась Татьяна. – Выезжай, а я сажусь на телефон.
Вечером выяснилось, что в смесь кто-то накрошил поганок. Видимо, перчик скрасил Толику их вкус. Впрочем, кто из живых знает, какие на вкус поганки?
– Послушай, где ты купила эту смесь? – строго спросила у Милы Татьяна, приехав к ней после работы. – На оптовом рынке?
– Не поверишь – в соседнем супермаркете.
– Тебе нужно обратиться в милицию. Пусть они сделают в этом магазине контрольную закупку.
Несмотря на то что подруги были ровесницами, Татьяна выглядела лет на пятнадцать старше Милы. У нее была типично «бабская» внешность: перманент, устало обвисшие щеки и мягкий складчатый живот. Из косметики она пользовалась только румянами да голубыми тенями. Впрочем, дружбе подобные нюансы нисколько не мешали, потому что завязалась она еще в детском саду и закалилась в школьные годы. Теперь ее не брала ни разница в социальном положении, ни во внешности, ни в жизненных установках.
– Ты соображаешь, что предлагаешь? – вскипела Мила, постучав по виску. – Следователи набросятся на меня, как шакалы на падаль. Испортят жизнь, затаскают по допросам.
– Послушай, а ты мусор выносила? – оживилась Татьяна. – Меня интересует тот пакет, в котором продавалась смесь.
Мила метнулась на кухню и притащила скомканный целлофановый пакет на развернутой газете.
– Сверху лежал, – сообщила она. – Срок хранения нормальный.
Простое обследование убедило женщин, что фирменный шов был нарушен, после чего пакет, очевидно, запаяли вручную. Скорее всего, раскаленным ножом.