Вечная Золушка, или Красивым жить не запретишь. Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки (сборник)
Шрифт:
Мила посмотрела на него искоса и ничего не ответила. Перед дверью в свою квартиру она взяла Трезора на руки, но он мгновенно соскочил вниз. Муха забегала и залаяла с той стороны.
– Гулять! – открыв дверь, сразу же сказала Мила, чтобы предотвратить собачье кровопролитие.
Обе псины мгновенно сорвались с места и, что называется, плечом к плечу помчались вниз по лестнице.
– Вы сделаете все очень быстро и очень культурно, – вслед им сказала Мила, ковыляя по ступенькам. – Я чертовски устала, и у меня нет сил ждать, пока вы разомнете лапы. Только туалет – и сразу
Трезор и Муха на удивление быстро подружились и вбежали обратно в подъезд вместе, словно пара гнедых.
– Слава богу, лая не будет, – вздохнула Мила, насыпая корм в две миски – маленькую для Трезора и намного больше для Мухи. – Можно лечь спать и забыться.
Всю ночь в голове ее мелькали обрывки событий, произошедших накануне, кроме того, ее то и дело будил Трезор, который упорно лез в постель и скреб «рукой» одеяло. Кончилось все тем, что Мила заперла его на кухне и все равно поднялась наутро с больной головой.
Первым делом следовало выгулять собак, потому что скулеж стоял такой, словно псин продержали взаперти неделю. Мила плеснула в глаза горсточку ледяной воды, оделась – все кое-как – и подошла к двери. Дверь не открывалась. Что-то мешало с той стороны. Замирая, Мила поглядела в глазок и увидела ноги в мужских ботинках, лежащие на площадке. Судя по всему, это был еще один труп.
– Мамочка-а-а! – закричала Мила, закрыв лицо руками.
Собаки залаяли. Мужские ноги, хотя Мила этого и не видела, мгновенно согнулись в коленях, подобрались, и их обладатель, надавив плечом на дверь, ввалился в квартиру. Это был Константин Глубоков собственной персоной. Волосы у него оказались встрепаны точно так же, как у Милы. Создалось впечатление, что они специально устроили на голове беспорядок, чтобы повеселить друг друга.
– Где вы были? – схватив Милу за грудки, с надрывом спросил Константин. Взъерошенный, взволнованный, он выглядел еще красивее, чем раньше, хотя куда уж красивее, Мила просто и не знала. Страх разом схлынул с нее, и она, топнув ногой, закричала:
– Я была у мужа в деревне Горелово, а вот вы зачем под дверь легли?! Вы меня так напугали!
Константин тоже повысил голос:
– Это вы меня напугали! И я не лежал под дверью, а сидел, прислонившись к двери спиной. Я ждал вас. Вечером вы были дома, а потом – бац! – и исчезли! Вас никто не охраняет, что я должен был подумать?
– Послушайте, вы завтракали? – перешла на более мирный тон Мила, внезапно успокаиваясь.
– Нет, а что?
– Не могли бы вы, пока я погуляю с собаками, сварить хороший черный кофе? У меня к вам есть разговор. Важный.
Константин согласился и, скинув ботинки и куртку, отправился на кухню. В самый центр кухонного стола Мила загодя поставила коробочку с гранулами, привезенными из деревни Горелово. Она в любом случае собиралась обратиться к братьям Глубоковым с просьбой проверить, что за вещество ей удалось обнаружить. Ведь у них есть доступ в лабораторию дедушки-академика! Может быть, очень быстро выяснится, что это и есть тот самый наркотик, который братья называют «невидимкой»? Сама Мила была в этом уверена на девяносто девять и девять десятых процента.
Возвратившись
– Ну? – спросил он. – Что за разговор вы запланировали? Чувствую, вы влезли во что-то опасное! У вас на лице написана склонность к авантюрам. Так где вы были на самом деле?
– Я же вам объяснила: я ездила к мужу. В деревне Горелово он со своими партнерами организовал новое производство. Ездила я туда тайно и на глаза никому не показывалась. У них там есть цех. Я проникла туда ночью, – Мила подвинула к себе чашечку с кофе, – и вот что я там обнаружила…
Она потянулась к коробочке с гранулами и взяла ее в руку.
– Не кладите в кофе этот сахарозаменитель, он какой-то дурацкий, – неожиданно сказал Константин, беря из ее рук коробочку и водружая ее обратно. – Я положил себе в чашку восемь или девять крупинок – и ничего. Не сладко.
Мила окаменела. «Восемь или девять крупинок! – в ужасе подумала она. – Если это и в самом деле наркотик, Константин может умереть от передозировки! По моей вине! Вернее, из-за моей безответственности! Зачем я оставила коробочку на столе, словно это нечто безобидное?»
– Послушайте, как вы себя чувствуете? – дрожащим голосом спросила она, ужасаясь содеянному.
– Отлично! – раздраженно ответил Константин. – А что это вы все время ездите к своему мужу? Вы ведь говорили, что разводитесь, что между вами все кончено? Вы даже собирались делить антикварный комод, если я не ошибаюсь! Или вы мне лгали?
– Ваш брат дома? – задала свой вопрос Мила, не слушая, что он говорит. – То есть здесь, наверху?
– Да, здесь, наверху, – сварливо ответил Константин. – А зачем вам мой брат? Вам меня недостаточно? Вы мне не доверяете?
– Боже мой, боже мой! – Мила резко вскочила, опрокинув чашку, и принялась кружиться по кухне. Прибежал Трезор и стал кружиться вместе с ней, размахивая хвостом направо и налево. – Надо срочно позвонить Борису и вызвать его сюда! Срочно!
Она дрожащей рукой набирала номер, в ужасе наблюдая за пунцовым Константином, который с вызовом смотрел на нее.
– Я испытываю к вам определенные чувства, и это меня тяготит, – наконец заявил он. – Чувства, которые, возможно, в моем возрасте смешны и наивны…
– Борис! – воскликнула Мила, краем уха слушая Глубокова. – Это Лютикова! Срочно бегите ко мне! Здесь с Константином кое-что случилось!
– Кое-что случилось?! Вы хотите все рассказать моему брату? – искренне удивился тот. – Все, в чем я вам признался? Что ж, замечательно! Пусть все знают. Мне не семнадцать лет, чтобы скрывать любовь к женщине, даже если она избалована мужским вниманием, самолюбива и независима! И я не стану прятать глаза, если мне зададут прямой вопрос…