Вечно влюбленные

Басби Ширли

На Тесc это произвело впечатление.

– О Боже! Он придет в совершеннейшую ярость.

Ник улыбнулся.

– Знаю.
– Он неохотно отпустил Тесc и спросил:

– Не присоединишься ли ты на некоторое время к теткам? Я бы хотел начать читать дневник и, - тут он нахмурился, - надо поговорить с Атиной.

Тесc встревожилась.

– О, Ник.., не надо ссориться с ней! В последнее время и так было достаточно переживаний из-за всего. Пожалуйста, оставь ее в покое! Дай ей время привыкнуть ко мне!.. Для нее это было большим потрясением, а постепенно она примирится, я уверена.

Ник мрачно хмыкнул.

–

Я думаю, мы говорим о разных людях. Атина никогда не примирится. Она невзлюбила меня практически со дня моего рождения. Она ясно дает понять, что ее возмущает то, что я не оказался на месте Рэндала, и если бы у нее был способ, она унаследовала бы титул и все, что ему сопутствует. Моя женитьба на тебе, - с горечью добавил он, - еще один пример того, что я, по ее мнению, недостоин быть графом Шербурном.
– Он с усилием улыбнулся. Поверь мне, Атина не изменит своего мнения, независимо от того, сколько времени я ей дам. Эту ситуацию надо разрешить сейчас, я не хочу, чтобы рана нагнаивалась, не хочу, чтобы тебя снова оскорбляли. Не хочу и того, чтобы моя бабушка или гости были поставлены в неловкое положение и стали предметом злобных тирад Атины.

– Понимаю, - медленно произнесла Тесc". Ей очень хотелось бы решить этот вопрос мирным путем. Кроме нее, детей в роду не было, и Тесc всю свою жизнь была окружена любящими, за исключением прадеда, родственниками, поэтому ее очень расстраивало, что Ник и его единственная оставшаяся в живых родная сестра были на ножах, - и все из-за нее!

Нерешительно улыбаясь, она прошептала:

– Полагаю, тебе лучше судить. Я покидаю тебя. Пойду посмотрю, что делают тетушки.
– У двери она замешкалась и оглянулась на него через плечо.
– Возможно, у Атины было немного времени, чтобы успокоиться, так что она не будет такой сердитой.

– Повторяю тебе: мы говорим о двух разных людях, - ответил Ник. Ярость Атины и по силе, и по продолжительности уже стала легендой: она может таить злость дольше, чем кто-либо, кого я знаю. Можешь поставить на кон твое содержание на следующий квартал, если наша свадьба, так быстро и тайно сыгранная, не окажется тем событием, которое она не скоро забудет и долго не простит.
– Он напряг желваки.
– Она будет в такой же ярости и спустя двадцать лет. Это я тебе могу гарантировать, дорогая!

Его слова никоим образом не убедили Тесc, и с чувством растущей неловкости она оставила его и отправилась на поиски теток. Она нашла их в библиотеке в дальней части дома: обе дамы восторженно листали тома в кожаных переплетах. Несмотря на то что Тесc попыталась выказать соответствующий энтузиазм и интерес к великолепному собранию книг, рядами заполнявших стены огромной комнаты, мысли ее крутились вокруг мужа и его предстоящей стычки с сестрой.

После того как Тесc ушла, Николаc тут же позвонил в колокольчик и попросил дворецкого сообщить леди Атине, что он хочет увидеть ее в своем кабинете, и немедленно! Подавленный предстоящей встречей с сестрой, Николаc расхаживал по комнате, думая о том, что Тесc, возможно, права. Может, со временем отношение Атины к их браку изменится? Вдруг она станет более понимающей? А может быть, как только пройдет первое потрясение от его женитьбы, Атина смягчится и примет неизбежное? Вряд ли.

Ник не знал, как ему разрешить эту ситуацию, но, меряя шагами комнату, он случайно остановился перед высоким окном,

выходившим на огромные леса к западу от дома. И тут ему на глаза попались башни Доваджер-Хаус, возвышавшиеся над лесом. Мрачная улыбка появилась на его липе. Ну конечно! Прекрасное решение!

Послышался резкий стук, и в комнату вплыла Атина, сильно хлопнув дверью за собой. При этом ее лиловато-синие юбки неистово взметнулись вокруг щиколоток. Храня надменное выражение на красивом лице, сверкая полными злобы черными глазами, она остановилась посередине комнаты и потребовала ответа:

– Ну? В чем дело? Ты вызвал меня сюда, чтобы вышвырнуть из собственного дома?

Ник уселся за стол. Глядя в разгневанные глаза сестры, он спокойно ответил;

– Возможно, я сгущаю краски, но хочу попросить тебя относиться к моей жене и ее родственникам с уважением, которого они заслуживают, а заодно и воздержаться от сцен, подобных той, которую ты устроила по приезде, иначе...
– Голос его зазвучал суровее:

– Иначе можешь переехать в Доваджер-Хаус. Выбор за тобой.

Атина помрачнела. Она нагнулась вперед, схватившись руками за края стола.

– Ты осмелишься это сделать?
– яростно выдохнула она, не веря своим ушам.

Ник, не вздрогнув, встретил ее гневный взгляд.

– Осмелюсь, если ты не дашь мне другого выбора. Я не позволю, чтобы кто-нибудь оскорблял мою жену, и особенно чтобы это делала моя сестра. Атина, - мягче произнес он, - я не хочу ссориться с тобой... Знаю, между нами не всегда все шло гладко, но, может, ты отбросишь свое неприятие нынешнего положения? Я понимаю, ты шокирована моей скоропалительной женитьбой, и прошу у тебя прощения зато, что не предупредил тебя, но на то были причины...

Атина презрительно скривила губы, и Николаc понял, что она безразлична к его словам. Он устало продолжил:

– Ну что ж, вот мое последнее слово: либо попроси прощения у моей жены и оказывай ей должное уважение, либо перебирайся в Доваджер-Хаус. Я не стану, - мрачно добавил он, - мешать тебе видеться с бабушкой, когда тебе будет угодно, и надеюсь, что ты не будешь пользоваться этими визитами для того, чтобы создавать трудности моей жене. Я не позволю, чтобы Тесc или бабушка огорчались. Ты меня понимаешь?

Атина трагическим жестом отпрянула от стола. Стоя перед ним, вздымая свою великолепную грудь, она с отвращением сказала:

– Я всегда знала, что ты это сделаешь! За твоей очаровательной улыбкой и изысканными манерами скрывается деспот, тиран! Я знала, что ты покажешь свою сущность, это было делом времени.
– Она взволнованно прошлась по комнате и посмотрела на него. Глаза ее лихорадочно сверкали, тонкие ноздри раздувались:

– О Боже!

Если бы я родилась мужчиной!
– Она обвела рукой комнату.
– Все это было бы мое! Я родилась раньше Рэндала. Если бы законы были справедливее, наследницей стала бы я! А ты - младший сын. Я должна была все унаследовать. Я, а не ты!
– Она глубоко, яростно вздохнула и бросила; - А теперь, вместо того чтобы наслаждаться богатством и властью Шербурнов, я вынуждена жить на подачки, которые ты бросаешь, да еще в изгнании, в Доваджер-Хаус!
– На лице ее была написана неприкрытая ненависть - Я всегда терпеть тебя не могла, сквозь зубы добавила она, - но знай, отныне я тебя ненавижу! Бог свидетель, я хотела бы, чтобы вместо Рэндала погиб ты!