Вечное царствование
Шрифт:
Горячие слезы потекли из моих глаз, когда подтвердились мои худшие опасения. Папа был в «Банке Крови». Келли, возможно, и была на свободе, но надолго ли? И что они с ней сделают, если поймают?
— Иди в свою комнату, — скомандовал Эрик, как будто я была непослушным ребенком, подталкивая меня к королевским стражникам за своей спиной.
Я заметила людей, которых вели мимо нас вверх по лестнице, и Пейдж обеспокоенно нахмурилась, в то время как Хэнк выглядел так, будто его так и подмывало подойти сюда.
Я не последовала приказу Эрика, решив оставаться там, пока не получу ответы
— Заберите ее, если она не хочет идти, — прорычал Эрик, и охранники схватили меня за руки и потащили прочь.
Мое тело обмякло, когда я сдалась их превосходящей силе, рыдая, когда они отвели меня обратно в спальню и втолкнули внутрь. В замке повернулся ключ, но мне было все равно. Я бросилась на кровать, свернувшись в клубок и плача в подушку, пока мой мир рушился вокруг меня.
Несмотря на то, как сильно я старалась, я не могла заставить себя успокоиться. Я застряла здесь, неспособная помочь своей семье, и только Богу известно, что происходило с моим отцом в этом ужасном гребаном месте.
Образ сильного тела моего отца, распростертого в «Банке Крови», было всем, о чем я могла думать, полностью парализованного, но полностью бодрствующего. Так ли это было там? Или было еще хуже? Осознавал ли он, что с ним происходит?
Я все больше разваливалась на части, ненавидя себя за слабость. Насколько бесполезной я была, чтобы помочь ему.
О, папа, держись. Я вытащу тебя. Я найду способ, я обещаю.
Н
аше путешествие по лесу продлилось дольше, чем я ожидала, но в конце концов мы наткнулись на остатки города, разрушенного бомбами.
Это угнетающе напоминало дом.
Я смотрела на открытую местность с нечто большим, чем просто страхом. До сих пор нам удавалось передвигаться под прикрытием леса, но как только мы войдем в руины, то окажемся гораздо более уязвимыми. Мы могли ускользнуть от вампиров, которые охотились на меня до сих пор, но я не была настолько глупа, чтобы поверить, что они просто сдались и вернулись к той скале, под которой жили.
Напряжение сковало мое тело, сердце неестественно сильно билось о ребра с каждым моим шагом. Они шли за мной. Вопрос был только в том, когда они меня настигнут.
Магнар остановился на опушке между двумя огромными соснами и, нахмурившись, окинул взглядом руины. Его присутствие было настолько доминирующим, а он просто стоял на месте, сложенный из чистых мышц и дикости. Он слишком долго притягивал мой взгляд, и я прищелкнула языком, отбрасывая любые дикие мысли о том, что этот варвар хоть отдаленно привлекателен. Он был средством для достижения цели, и я бы и пальцем не тронула человека, который
— По мере моего взросления, я узнал все, что только можно было знать о вампирах, и все же, я никогда раньше не слышал о том, чтобы они причиняли такого рода разрушения. Как им удалось добиться бедствий такого масштаба? — спросил он, не оборачиваясь на меня.
После нескольких часов бесконечного молчания я была достаточно удивлена, что он вообще о чем-то спросил меня.
— Это были не вампиры, — мрачно ответила я, мое внимание переключилось на километры развалин, которые когда-то были домами тысяч людей. Сколько человек погибло здесь, когда были сброшены бомбы? — Люди сделали это друг с другом в Последней Войне.
Магнар испытующе посмотрел на меня своими золотистыми глазами. — Как?
Я заколебалась под жаром его взгляда. Он все время был чертовски напряжен, и это затрудняло ответы, особенно когда ответ на его вопрос не был простым, и я сомневалась, что я была подходящим человеком, чтобы ответить на это. Я еще не родилась, чтобы быть свидетелем всего этого, и истории, которые мне рассказывали, почти все исходили от моего отца. И папа всегда предпочитал говорить о довоенных временах и вампирах, чем о том, что привело нас туда, где мы были сейчас.
— Она закончилась за год до моего рождения, и я всю жизнь прожила внутри Сферы, — начала я, чтобы он мог понять пробелы в моих знаниях.
— Ты никогда раньше не бывала за этими заборами? — Спросил Магнар, нахмурившись еще сильнее, обвинение в этих словах заставило меня пнуть грязь под ботинками.
— Я… Нет. За последние несколько дней я увидела мир больше, чем за предыдущие двадцать один год своего существования. Так теперь живут люди. Все, что я знаю о том, что когда-то существовало здесь, я узнала из рассказов отца. — Я пожала плечами, защищаясь, когда в его глазах мелькнула жалость, но она исчезла так же быстро, как и появилась. Без сомнения, у него были гораздо более насущные заботы, чем моя печальная маленькая жизнь.
— Но ты знаешь, как мир стал таким? — спросил он, его тон был немного мягче, чем раньше.
Я ощетинилась от перемены в его отношении. Я не хотела, чтобы он жалел меня. Я была уверена, что он и так считает меня достаточно слабой, а добавить к этому еще и жалость, это уже слишком.
— Мой отец рассказывал нам истории, — повторила я. — Войны были всегда, так что я уверена, ты сможешь это понять. Он сказал, что чем больше власти получают люди, тем большего они хотят, и, в конце концов, у них растет готовность пожертвовать всем, что потребуется, чтобы получить ее.
— Люди всегда так поступали, — пророкотал Магнар. — Если бы они объединились, то, возможно, уже давно смогли бы стереть вампиров с лица земли, но каждый раз, когда они подходили к этому, их собственные эгоистичные желания мешали им. Они были слишком увлечены своими маленькими эгоистичными жизнями, трахались, дрались и брали все, что могли, любыми способами, до которых были готовы опуститься. Вот почему истребители не стали просить их о помощи. Люди не могут сойти со своего пути даже на мгновение, чтобы понять, что действительно важно.