Вечность длиною в день
Шрифт:
Ритка слегка обиделась. Ничего себе! Эта зеленоглазая бестия оказалась с характером. Когда она делала подобные предложения другим девушкам, те чуть ли не ноги целовали, а эта… Ритка махнула рукой: во всяком случае, она выполнила своё обещание Веронике, а также рассчиталась и с Афродитой. Сергей без ума от неё и каждую неделю, «забронировав» себе время, посещает тёмную комнату. Но что всё-таки задумала её подруга? Приходилось набраться терпения и ждать, пока та наиграется в Париже и приедет…
Женька пришла домой и завалилась спать. Она даже не слышала, как трезвонил
После обеда, быстро собравшись, она выскочила из дома и поехала на работу в массажный салон. Сегодня должен был прийти Он.
– Дура, какая же я дура, - вновь ругала она себя. – Нет, не дура, а идиотка. Влюбилась. И чего мне не хватало?
«Любви, тебе не хватало любви», - ответило её сердце и тоскливо заныло, пронзив Женьку какой-то неизъяснимой печалью. Женька разозлилась.
– Мне нельзя влюбляться, я всё равно не буду с ним, такие, как я, не для него, - прошептала она самой себе, а потом испуганно замерла, подумав о том, что будет с ней, если он узнает, кто она на самом деле.
Сергей признался Афродите, что она, Женька, задела его за живое, что он влюблён, как мальчишка. Но ведь влюбился-то он в чистую и непорочную девушку Женю, а она…она самая обычная проститутка и вовсе не такая, как он себе вообразил. Она проститутка, а значит, не имеет право на такого мужчину, как он. Да Сергей и минуты не останется с ней, как только узнает. Женька горько усмехнулась и вновь приказала себе не думать о нём.
В дверях салона она столкнулась с молодым человеком, который выскочил, что-то ворча себе под нос.
– Стерва, Ритка, стерва, - услышала Женька и насторожилась, потому что незнакомый парень произнес её имя, вернее, псевдоним. – Афродита, я найду тебя.
Женька вздрогнула и, опустив глаза, поспешила уйти от него. Молодой человек кинул ей вдогонку:
– Простите, девушка, я не заметил.
Женька ничего не ответила и быстро скрылась из виду. Она пришла в себя только в своём кабинете.
– Ты чего? – Ляля с удивлением посмотрела на свою подругу.
– Он узнал меня, он узнал меня, - испуганно проговорила Женька и пояснила: - Афродиту узнал.
– Как? Кто? Как кто-то может узнать тебя? – поинтересовалась Ляля. – Это исключено. Тебя никто не может узнать. Успокойся.
Ляля была единственная, кто, кроме хозяйки, знал об Афродите. Но ни за что на свете она бы не выдала Женькину тайну, и не только потому, что боялась гнева Маргариты, просто Ляля любила Женьку искренне, по-сестрински. Она считала, что они с Женькой родственные души, потому что у Ляльки, хоть и была мать, пропащая алкоголичка, но её мало интересовала дочь. Девушка, как только окончила школу, подалась из глухой глубинки в столицу добывать себе счастье. Можно сказать, что она тоже была сиротой, мать не в счёт, и, кроме Женьки, у Ляли больше никого не было.
– Расскажи всё по порядку, - попросила Ляля, - обдумаем вместе.
– Да-да, очень интересно, расскажи, - прошептала Верка, которая, замерев, стояла у приоткрытой двери. Она только собралась войти в комнату медперсонала, как услышала голоса Ляли и Женьки. Её будто током пронзило произнесённое имя – Афродита. «Ах, вот кто у нас Афродита, - подумала удивлённая Верка, когда Женька сама того не сознавая выдала свою тайну. – Теперь, Максик, ты в моих
– Вот дурень, - произнесла она, ухмыляясь, - Афродита под носом ходит, а он не видит.
Чтобы не вызвать подозрений, Верка тихонько отошла от двери, а потом, громко топая, вернулась.
– Верка, - быстро сказала Ляля и поднесла палец к губам. Женька тут же замолчала.
– Привет, - поздоровалась Верка и, посмотрев на Женьку, поинтересовалась: - Что-нибудь случилось?
– Ничего, - буркнула Женька и отвернулась. Она интуитивно недолюбливала эту девицу с самого первого дня и старалась по возможности её избегать.
Переодевшись, Женька направилась в свой кабинет, Ляля бросила ей вдогонку:
– Не волнуйся, Женька, работай спокойно, всё в порядке.
Женька благодарно кивнула Ляле и вышла. Вскоре ей предстояло еще одно испытание – Сергей. Она знала, что он уже ждал её в массажном кабинете. От волнения у неё подкосились ноги, и, чтобы не упасть, Женька прислонилась к стене, прошептав:
– Боже, дай мне сил.
Сергей с нетерпением ждал Женьку. Он не понимал, почему она задерживается. Эта девушка влекла его так сильно, что он только и думал о ней. О ней и о той, другой, об Афродите. Она придавала ему сил, без неё ему было очень плохо. Но Афродита – это одно, а Женька – совсем другое. Он прекрасно понимал, что с Афродитой у него нет будущего, а вот Женька… Эта зеленоглазая девушка всколыхнула воспоминания, дремавшие в нём. И он уже не мог без неё, без её глаз. Афродиту он чувствовал, а Женьку видел.
– Да что же это! – Сергей ходил из угла в угол по кабинету. – Разве можно любить двоих? Я не вынесу этого.
Он застыл на месте и, закрыв глаза, прошептал:
– Марина, прошу тебя, помоги мне. Помоги мне разобраться.
Лёгкий ветерок коснулся щеки и улетел. Сергей невольно передёрнул плечами, почувствовав его, и открыл глаза: Женька стояла рядом и с восторженным удивлением, нет, с восхищением!… любовью!.. смотрела на него. Да, да, именно с любовью! Он не мог ошибиться! Он сделал шаг навстречу ей. Настолько близка была она сейчас к нему, что он даже почувствовал такой знакомый пряный аромат, вновь взволновавший его. Сергей осторожно протянул руку и дотронулся до её щеки. Женька вздрогнула, но руку убирать не стала, оставшись так стоять. Сергей же, уловив её трепетный всплеск, напрягся. Он и она вдруг ощутили, как между ними протянулась незримая нить, соединившая их сердца и души.
– Здравствуйте, Евгения, - произнес он, поражённый догадкой.
Сергей понял, что он тоже небезразличен ей, этой девушке, которую он полюбил (и это он знал точно!) с первого взгляда.
– Здравствуйте, - ответила она и, встряхнув головой, как бы отгоняя наваждение, добавила заученное: - Прошу вас.
Париж…
Вероника развлекалась в обществе Михаила. Его жена ни о чём не догадывалась, и им было весело от её незнания. Они, давясь от смеха, делали вид, что совершенно безразличны друг другу. Эта игра нравилась им обоим, они представляли себя как в анекдоте - никем иным, как Штирлицем и разведчицей Кэт.