Вечность и еще два дня
Шрифт:
Жаль, угли в печи давно уже остыли, а так они пили бы чай из самовара. Но у них еще все впереди. Если, конечно, судьба не смеется над ней.
Сейчас они с Вадимом выпьют чаю с остатками вчерашнего пирога, и она возьмется за стряпню. Он будет лежать в кровати как король, а Полина станет обхаживать его, пельменей ему налепит, блинов напечет.
Она выпила чаю с малиной. Ей стало теплей, но Вадим не успокаивался.
– Ложись! – потрясая чекушкой, сказал он. – Не стой столбом, раздевайся!
Вадим развернул ее к себе спиной, расстегнул
Вадим перевернул ее на спину. Она инстинктивно закрылась руками, но с легкостью позволила развести их в сторону. Он плеснул водки ей на живот, но растирать не стал, низко наклонил голову, губами коснулся пупка. Полина едва не засучила ногами от нетерпения.
– Ну, за нас! – сказал он и втянул в себя водку с ее живота.
Полина даже не дернулась, когда Вадим быстрым, напористым движением стащил с нее трусики. Она с жадностью обжала ногами его бока, когда он забрался на нее.
– Ты никогда об этом не пожалеешь, – сказал Вадим, вталкиваясь в течение новой жизни.
Сначала оно было спокойным, затем ускорилось, поднялась волна, река забурлила, где-то над ухом у Полины закричали чайки. Вадим управлял челном уверенно, крепко держал руль прямо по курсу и не свернул, когда в дно ударил тупой подводный камень, за ним второй, третий, толчок за толчком, как по стиральной доске. В борт угодила молния, чайки закричали еще громче. А потом тишина, солнце и покой. Рифы исчезли, руль был повернут набок.
Вадим тяжело дышал, обнимал ее.
– Сейчас бы закурить, – сказал он.
– Ты же не куришь, – пробормотала она.
– Варвара заставила бросить.
– И правильно.
– Что-то правильно, что-то нет. Зачем она с этим?.. – Вадим не стал продолжать, махнул рукой.
Он обнимал Полину, но как будто без души, думал о чем-то своем.
– С кем?
– Может, врет?.. Ты можешь соврать назло?
– Смотря в чем.
– У тебя с Мишей что-то было? Может, я тогда не вовремя зашел? Неправильно понял?
– Не было у нас ничего.
– Соврать можешь, – сказал Вадим. – Но не назло.
Полина вскочила, села, плечом прижалась к задней спинке кровати.
– Не было у нас ничего!
– Варвара говорит, что было.
– У Варвары язык без костей! – Полина мотнула головой до хруста в шейных позвонках.
– Вот и я думаю, что врет. Может, не спала она с этим мужланом? – с надеждой спросил Вадим.
Наконец-то Полина поняла, что у него болит. И еще она знала, чем его лечить. Но для этого ей нужно было заступиться
– С Мишей? Нет, не спала она с ним.
– А мне сказала, что спала! – Вадим зло сжал кулак.
– Зачем? – спросила Полина и озадаченно посмотрела на него.
– Нравится он ей, – упавшим голосом сказал он. – Всегда нравился.
– Варвара может соврать назло.
– Вот и я думаю, что соврала.
– Соврала, – подтвердила Полина.
Она все поняла. Варвара наговорила мужу гадостей, хотела разозлить его и сделать ему больно, вот и приплела Мишу. Не суть важно, изменяла она или нет. Главное, что Вадима мучают сомнения. Это значит, что он любит Варвару, ревнует ее, когда-нибудь вернется к ней. И правильно сделает! Так ей, Полине, и надо!
Она поднялась, оделась, в калошах на босу ногу из теплого дома вышла в холод, но не замерзла, всего лишь остудилась. Ей нужно было успокоиться, осознать свое падение, приноровиться к новой жизни, научиться радоваться крошкам с чужого стола. Еще она не должна позволить этим крошкам засохнуть от тоски.
Полина заполнила водой котел и баки, затопила баньку, вернулась в дом, замесила тесто под пельмени, накрутила фарш. Ужин готов был к сроку, водочка под пельмени пошла с ветерком. Вадим накупался, напарился, добавил внутрь огонька, повеселел, перестал думать о Варваре.
Ночью он забрался к Полине под бочок. Отказывать она не стала. В этом уже не было никакого смысла.
Проснулась она рано, затопила печь, накормила собаку и птицу, выбрала из топки угли, поставила в жар горшок с пшеном, залитым молоком. Кашу можно было сварить и на газовой плите, но Вадим хотел, чтобы она протомилась в печи, а ради него Полина готова была и не на такие трудности. Она даже самовар на углях растопила. Вдруг Вадим проснется и захочет чайку?
Но Вадим не проснулся, а будить его Полина не стала. Она закутала кашу в старое покрывало, выкатила из амбара велосипед и отправилась в поселок. Всю дорогу в лицо ей сыпал мелкий снег. Начало ноября, морозы уже где-то рядом. Скоро земля станет белой, дороги заметет, завьюжит, о велосипеде придется забыть. До поселка всего полтора километра, на лыжах пятнадцать минут в спокойном темпе.
Амбулатория размещалась в деревянном доме со старой покосившейся крышей и новыми пластиковыми окнами. Сторож в штате не предусматривался, как и техничка. Полы мыла Полина, приходила пораньше и принималась за уборку. Девушка она шустрая, управлялась за двадцать минут в кабинетах хирурга и терапевта, процедурной, прививочной и, конечно же, в коридоре. А торопиться некуда, врачей нынче не будет. Терапевт был вчера, у хирурга прием завтра.
Работы на сегодня немного. Мария Михайловна прокапаться придет, дяде Савелию укол надо будет сделать, еще к Игорю Дмитриевичу на дом сходить. Анализы вчера пришли, надо бы отнести, поговорить, проконсультировать. Сам он уже давно не ходит, а дочери некогда. У нее на ферме дел непочатый край.