Вечность и Тлен
Шрифт:
Если бы я сейчас что-то пила, то точно бы подавилась. Люций Моран, избавившись от верхней одежды, собрав белоснежные волосы в высокий хвост и оставшись в чёрной тонкой тунике с длинными рукавами, но с распахнутым воротом, стоял над котелком, готовя ужин.
Я приблизилась, придирчиво нюхая пар, идущий от котла. Утром Кьярин подстрелил зайца, и теперь его тушка, видимо, варилась внутри.
– Неужели боишься, что я вас отравлю? – насмешливо поинтересовался Люций.
– Где ты научился готовить? – спросила я, хотя даэвов и учили разбираться в травах и жарить мясо
Люция мой вопрос ещё больше развеселил.
– Сара, я не всегда мог жить в комфорте. Пару лет я провел в Кервеле. И Азий мне спуску не давал. Мы готовили по очереди.
– Азий?
– Ты его встретила в Кервеле. Престарелый даэв.
Я закивала, понимая, о ком он.
Аромат, который шёл из котелка, заставил желудок заурчать. Я смутилась.
– Хочешь попробовать?
– Нет, – поспешно отозвалась я, видя, как див уже тянется ложкой к вареву. – Я потом, со всеми.
– Уже практически готово, – заверил Моран.
Наблюдая, как он сам пробует то, что приготовил, я позвала его:
– Люций.
– Да?
– Что ты чувствовал, когда открыл раскол?
Мой вопрос согнал улыбку с его лица. Моран предельно серьёзно взглянул на меня.
– Гнев, ярость, желание убить. – Каждое слово звучало как удар. – Убить всех, кто там был. Я желал этого больше, чем жить.
– Этого оказалось достаточно? – Его ответу я не удивилась.
– Да. Более чем. – Теневой див оставил ложку неподалёку от камня, на широком листе травы, и шагнул ко мне. – Поэтому я не сомневаюсь, что, когда настанет время, Сара, ты закроешь портал.
– Поэтому? – Я совершенно не испытывала той непоколебимой уверенности, которая звучала в его голосе.
На губах Люция появилась слабая улыбка, и он почти прошептал:
– Ведь, в отличие от меня, ты пожелаешь всех спасти.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы принять слова Морана. Они меня смущали, рождали внутри смутную тревогу. И в какой-то момент я спросила саму себя, может ли быть Люций не прав? Вдруг прошлое, которое всё ещё оставалось сокрыто, изменит меня, когда я всё вспомню?
Люций видит меня в ярком свете, когда для самой себя я словно укрыта тенью. После воспоминания о смерти Изабель и её крови на Туманном я больше не была прежней.
Готовка Люция оказалась неплоха. Точнее, это совершенно не уступало привычной еде, и, судя по выжидательному взгляду Морана, когда я пробовала первую ложку – див знал это, и моя реакция позабавила главу Северного ордена.
Но теперь, отдыхая с дороги, я то и дело бросала взор на свой меч. Эмоции, которые вызвали письмо от Фредерика и беседа с Мораном, не давали усидеть на месте. Руки словно гудели. Мне хотелось подняться и бежать, только куда – совершенно не знала.
Наткнувшись взглядом на Сезара, я поднялась.
– Сразишься со мной? – Мой вопрос стал неожиданностью для дива. И не только для него.
– Хочешь проверить мои навыки? – Сезар вспомнил, что когда-то именно я тренировала
– Нет, свои, – обронила, взирая на него сверху вниз.
– Хм. Ладно. Всё же я рад, что ты обратилась именно ко мне, – проговорил светлый див, поднимаясь.
Стоило ему это произнести – и только тогда я поняла, что почему-то подошла не к Люцию. Ныне в любой ситуации я бы направилась в первую очередь к Морану. Это было естественно, словно иначе и быть не могло. Вот только не с нынешней просьбой. На уровне интуиции я понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет.
«Но почему?» – Брови сошлись на переносице, я оглянулась, будто могла найти ответ вокруг себя.
Но отыскала лишь Люция – его глаза загадочно сияли. Он наклонил голову вперёд, так, что лицо скрыла тень. Подняв руку, он прикоснулся к своей шее.
Я отвернулась, когда меня окликнул Сезар, но в этот момент была готова поклясться, что Люций был рад, и мелькнувшая таинственная усмешка с полным ностальгии взглядом выдавали его с потрохами – теневой див о чём-то вспомнил.
Сев на ствол упавшего и давно высохшего дерева, Регис начал выкладывать на его неровной поверхности баночку с мазью, ткань для перевязки, а после тщательного обдумывания и недолгого отрешённого взгляда в небо – закупоренную воском склянку с иголкой и ниткой, что использовали для зашивания глубоких ран.
– У нас лишь тренировочный бой, – произнёс Сезар, перекидывая меч из одной руки в другую. Его светлая мантия лежала, аккуратно сложенная, на подушке из примятой травы. – Это не понадобится, – добавил светлый див, намекая на все приспособления, появившиеся из сумки врачевателя.
Сжимая рукоять меча, я старалась очистить мысли. Со времени пробуждения я ещё не участвовала в сражении против другого даэва. Короткие выпады и моменты, когда я вынуждена была обороняться, в счёт не шли. Я лишь недавно вновь почувствовала свой меч, но, несмотря на восстановленную связь, мало понимала, на что он был способен.
– Мне решать, что может понадобиться, – возразил Регис, чуть подумав и вытащив ещё одну баночку с мазью.
– Не обращайте внимания. Регис мнителен. – Люций словно появился из ниоткуда.
– Это не мнительность, а профессионализм, – проворчал врачеватель, замечая Кьярина, который, с невозмутимом видом обойдя бревно, сел на другом его краю. За последние сутки эти двое не перекинулись и словом. Региса раздражало, что его не поблагодарили за спасение и к тому же попытались задушить. Впрочем, его реакцию можно было понять.
Что же происходило в голове у Младшего Рока, и вовсе оставалось загадкой. Он неожиданно стал мрачен и задумчив, почти прекратил ругаться на вонь, стоило врачевателю забить свою трубку. И именно это молчание отчего-то сильнее нервировало Региса. Див стал более дёрганым.
Я глубоко вдохнула, поднимая клинок. Моя мантия, как и у Сезара, лежала прямо на земле. Оставшись лишь в тунике, прислушиваясь к себе, я пыталась понять, насколько ослабло моё тело за годы сна и ослабло ли вообще… Возможно, оно стало только сильнее из-за силы светлого осколка.