Вечность мести. Кн. 1
Шрифт:
Катерина резко встала, совершенно по-другому глядя на Алёну. Эта неприметная девушка станет её первым героем! Она, Катерина Гиляй, расскажет всей Лиге о юной героине, о её бесстрашии перед лицом страшного врага! Это будет настоящая история! Это будет… Это будет…
– Это будет настоящая легенда, - прошептала Катерина.
– Что вы сказали?
– тут же спросил её Тимофей.
– Ничего. Впрочем, ты же знаешь о том, что случилось в лагере во время нападения?
– Когда Алёна спасла всех?
– Да. Расскажи мне всё в подробностях.
Мужчина широко улыбнулся, окончательно расцветая.
Сама же виновница уже дошла до нужного уровня концентрации. И это сразу привело к переменам. Присматривающий за девушкой Летус первым обратил внимание на изменения. Сначала это было еле заметное свечение вокруг Алёны. Эльф заметил его только благодаря острому зрению да быстро сгущающимися сумерками. Еле видимый ореол постепенно набирал силу. Когда сияние уже стало заметным для глаз обычных людей, произошла следующая метаморфоза.
Свет начал собираться в более яркие сгустки. Это было сродни образованию росы из утреннего тумана. Эльф едва дышал, наблюдая за невероятным зрелищем. Если в первые мгновения он решил, что сгустки напоминают собой капли, то чуть позже он поменял мнение. Они походили на снежинки! Плоские, разной формы, эти световые образования действительно больше походили на снег. Их становилось больше, но они не образовывали сплошного покрова на теле девушки. Присмотревшись, Летус решил, что уловил закономерность. «Снежинки» собирались в тех местах, которые пострадали серьёзнее.
Когда новые перестали появляться, произошла новая перемена. «Снежинки» оторвались от тела и начали подниматься вверх! Медленно и плавно, они воспаряли над головой Алёны, объединяясь в пушистое облачко. Волшебное сияние превращало девушку в какую-то неземную нимфу, кого-то мистического и непостижимого. К этому моменту уже все в лагере заметили происходящее. Разговоры стихли, люди, как заворожённые, смотрели за происходящим на их глазах чудом.
Слабый звук, похожий одновременно на гудение, жужжание пчёл и пение зародился в тишине. Летус не сразу понял, что его издаёт Алёна. Она не размыкала губ, поэтому разделить его на составляющие было невозможно. Звук становился громче, и это снова вызвало перемену. Облачко над головой заискрилось, по нему забегали разноцветные всполохи. А затем из него вытянулись длинные лучи, которые, изогнувшись, заключили сидящую девушку в светящуюся сферу.
Это шар принялся пульсировать, разгораясь и угасая почти до предела видимости. Словно бы сердце, бьющееся в груди. Уже не только люди, но и сама природа замерла в ожидании развязки.
Шар вспыхнул ярким, ослепительным светом. Вспыхнул – и раскрылся разноцветными дольками. Алёна оказалась в сердце чудесного радужного цветка с двенадцатью лепестками. Цветок продержался несколько секунд, а после просто растворился, не оставив после себя и следа. Лишь сидящая девушка с закрытыми глазами осталась у костра.
Алёна подняла веки и обнаружила замерший от изумления лагерь, смотрящий на неё во все глаза.
– Что-то не так? Вы чего это…?
Простой вопрос развеял чары, окутавшие лагерь. Внезапно каждый осознал, что у него есть свои дела. Вновь возобновились разговоры, обычная жизнь походников на отдыхе. Только Летус придвинулся ближе и осторожно спросил:
– Что это было сейчас? Какая-то магия?
Алёна нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём её спрашивает эльф. Затем, после некоторых раздумий, ответила:
– Нет. Это одна… техника. Прохор, мой наставник, научил меня ей. Сказал, что ею нужно воспользоваться, если придётся быстро залечить раны. Сложная и длительная по времени, но… А в чём дело?
Эльф покачал головой.
– Ни в чём. Значит, тебе стало лучше?
– Ага. Прямо сейчас, конечно, драться не смогу, но вот выспавшись – вполне.
– Тогда не стоит тратить время. Мы выходим рано утром.
В голосе Летуса послышались отеческие нотки, мягкие и одновременно строгие. Алёна улыбнулась, но спорить не стала. Её и саму уже клонило в сон. Но, прежде чем она успела ответить, взгляд девушки зацепился за сгорбленную фигуру, которая вошла в лагерь. Человек был одет в длинный плащ, а голова скрывалась под надвинутым капюшоном, так, что лица было не разглядеть.
– Кто это такой?
– Это Спех, - ответил Летус.
– Спех? Но что с ним?
– Стало хуже после той ночи. Ты же помнишь, что он траванулся в таверне, перед прибытием сюда? После сонной ухи ситуация стала много хуже. Он постоянно кашляет и часто бегает в кусты. Никто не знает, что с ним такое.
– Надо ему помочь!
– Поможем, Алёна. На прииске есть хороший знахарь. Он разберётся, что со Спехом. Ему надо просто пережить эту ночь. Как и всем нам.
Алёна лукаво улыбнулась. Эльф продолжал играть роль заботливого отца.
– Хорошо, папочка. Спокойной ночи.
Эльф опешил от возмущения, но, прежде чем ему удалось подобрать достойный ответ, девушка уже легла, свернувшись калачиком, и уснула. Пришлось забыть о возмущении. Летус покачал головой и проворчал:
– Папочка… Да я слишком молод, чтобы становиться отцом! Мне всего-то сорок пять! Я ещё не нагулялся!
Рассвет отряд встретил уже в пути. Несмотря на усталость, и кони, и люди ускоряли шаг, предчувствуя скорый отдых, надёжную крышу над головой и хорошую еду. Впрочем, самым главным для любого в купеческом караване сейчас была безопасность. Стены укрепления защитят от разбойников, которые прятались где-то в чаще.
Прииск открылся неожиданно. Они карабкались в гору, продираясь через заросли, а когда вышли на гребень, то перед ними раскинулась неглубокая ложбина с лазурным блюдцем небольшого озера. На берегу его весело блестела свежей древесиной небольшая крепостица.
Она была срублена на холме, а лес вокруг вырубили, оставив открытое пространство. В сочетании со рвом и высоким частоколом это обеспечивало высокую надёжность. Ни один враг не мог бы незаметно подобраться к крепости. При условии бдительных стражей на стенах, разумеется. Стоящий на вышке дозорный заметил их и тут же забил в набат. Звон разнёсся над лесом, всполошив птиц, которые, поднявшись в воздух, заполнили собой небо.