Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Может съездим? Остановимся в гостинице, попросим его к нам заглянуть и все выясним.
– Давай. Завтра с утра поедем.
Выехали в четыре утра, Бориса и Машу взяли с собой. К обеду позвонили Валере на сотку, попросили подойти к гостинице.
– Мама, папа, почему вы к сватам не заехали?
– Неудобно как-то, - сказала Люба, - Виктор приехал, у нас не остановился. Инна с нами жить не хочет, сам понимаешь, что навязываться мы не будем. А вот по тебе скучаем.
– Да, сын, ты хоть расскажи, что дальше. Мы домой приехали, думали, что вы уже
– Она пока не хочет возвращаться. Мне предлагают здесь работать. Виктор Михайлович говорит, что за год можно защититься. Думаю, это интересно.
– Нет, Валера, так не пойдет. Ты Корецкий, если будешь защищаться, то только в Москве. Сбегать для этого в Саратов - позор. Не хочешь работать у нас, получай категорию здесь, ты хороший хирург, работа и больные у тебя всегда будут. Мать, я прав?
– Да, Саша. Если ты сделаешь работу здесь, я первая в ВАКе ее не пропущу. Ты такие нюансы учитывай, Виктор Михайлович о них не подозревает. Так ты теперь будешь жить в Саратове? Валера, у тебя акции института и ты входишь в совет акционеров, тебе придется приезжать по первому требованию.
– Мама, я все понимаю, но жену и ребенка я не брошу. Может, Инна одумается, может, захочет вернуться. Я для этого все делаю, очень на это надеюсь, но пока никаких изменений.
– Хорошо, пишите заявления на увольнение, - Саша был серьезен, - привези мне их, я с собой заберу. Мы на ваши должности объявим конкурс. Обратного пути, как ты понимаешь, не будет. Сын, я тебя не пугаю, но я не могу делать исключения. Мы уедем завтра, поговори с женой. Ты знаешь, я думал, что от меня уйдут дети, но только не ты.
– Саша, перестань, они вправе жить и работать, где хотят. Все, хватит об этом. Как Инна себя чувствует?
– Нормально, ноги немного отекают, а в остальном хорошо.
– Она где рожать будет?
– Виктор Михайлович говорил о каком–то враче. Я особо не слушал.
– Понятно, ладно, сын, иди домой, мы уедем сегодня. У тебя еще две недели отпуска, потом привезешь заявления. Ты хоть звони. Кстати, тут квартиры, дома дорогие? Может, вы себе отдельное жилье присмотрите? А мы с матерью материально поможем.
– Спасибо, папа, извини, телефон, я сейчас отвечу.
– Да, Инна, я тебя слушаю. Твой дядя? Авария? Хорошо, я еду в центральную больницу. Маму взять? Да, они с отцом приехали, сегодня уезжают. Мама, ты брата Виктора Михайловича посмотришь? Он попал в аварию, состояние крайне тяжелое. Да, мы сейчас будем.
Они подъехали к больнице, в приемном отделении их встречали хирурги с кафедры.
– Виктор, я понимаю, что твой зять москвич, но это не повод с ним консультироваться. Чем он лучше? Ты что думаешь, если москвич, то светило? Чего мы ждем? Давайте начнем оперировать. Боже, смотри, Корецкая собственной персоной, вот это уже светило. Стерва, говорят, и сука приличная, но гений хирургии.
– Добрый день, если не возражаете, давайте осмотрим пострадавшего и покажите снимки.
Профессор Белоусов доложил больного, они посмотрели рентгеновские снимки,
– Любовь Александровна, в ассистенты возьмете?
– Ваша клиника, может, наоборот?
– Почту за честь оперировать с вами.
– Если честно, больной тяжелый, вы можете быть рядом, но я привыкла оперировать с сыном. Не обижайтесь.
Операция длилась более пяти часов. Саша пошел гулять с детьми. Инна с родителями ждала результат в больнице. Первым вышел профессор Белоусов.
– Виктор, все удачно, она селезенку удалила, часть тонкого кишечника, одну треть желудка, печень ушила, диафрагму . Жить будет. Сейчас они подойдут. Боже, Виктор, как она работает! Я нигде, ни у кого не видел такой работы. Она действительно гений хирургии. Твой зять тоже молодец, он ее хорошо понимает, а какая скорость! Я бы тоже самое делал часов десять. У нас все хирурги сбежались посмотреть. Такую работу надо хоть раз в жизни увидеть, какая женщина!
Люба вышла в зал ожидания.
– Добрый день, извините, что вмешалась. Инна, где мой муж?
– Он вышел с детьми.
Люба позвонила на сотку:
– Саша, ты где? Ты сигареты купил? Давай быстрее, я закончила. Саша, мы попадем в ночь, давай переночуем и утром поедем.
Валера подошел к матери.
– Спасибо, мама, на твою сигарету, сейчас кофе найду.
Он улыбался, глядя на мать, а у Любы в глазах стояли слезы.
– Люба, - Лена явно смущалась, - поедем к нам, у нас переночуете, поговорим. Что вы как чужие?
– Лена, нас много, с нами дети. Мы по сыну скучали, вот приехали повидаться. У нас еще куча дел, а отпуск кончается. Не беспокойтесь.
– Люба, Витя хочет, чтобы дочь с семьей жили с нами. Вы не обижайтесь. Виктор поможет Валере защититься.
– А что, мой сын такой бездарь, что ему надо помогать, он сам не может? Извини, Лена, но это больная мозоль. Пусть живут, где и с кем хотят. Мы сыну все сказали по поводу диссертации, дальше его дело.
Они вернулись в гостиницу. Через два часа приехал Виктор.
– Люба, спасибо, он просыпается, состояние стабильное.
– Чем могла. Он выкарабкается.
– Люба, вы просто ревнуете детей к нам, Валере будет легче у нас сделать работу. Я не понимаю, почему вы против?
– Почему вы считаете, что профессор Белоусов достоин быть руководителем внука академика Корецкого, а я нет? Извините, Виктор, я воспринимаю это как личное оскорбление. К тому же у моего сына есть пакет акций института, ему их завещал дед. Он надеялся на продолжении династии. Его уход из института я считаю предательством. Видите, все не так просто.
– Люба, вы передергиваете. Я не хочу вас принижать, просто я хочу, чтобы дочь была с нами.
Через неделю Саша с Любой приступили к работе. Машу отправили в детский сад рядом с домом. Отношения с девочкой у Любы налаживались. Маша безумно любила мать. О Валере больше не говорили, это оказалась закрытая тема. Только когда на глаза у Любы наворачивались слезы, Саша ее обнимал и говорил: «Подожди, родная, все образуется».