Вечность по имени Любовь
Шрифт:
Прошло полгода.
– Здравствуйте, Александр Борисович, вы меня, конечно, не узнаете. Но это неважно. Я приводила своего сына на консультацию к вашему. И вот решила зайти к вам. Секретарши в приемной нет, так я вот сразу и вошла.
– Я вас помню, я даже не спросил тогда вашего имени. Простите, мне было очень плохо.
– Прошло полгода, у моего сына спаечная болезнь, Валерий Александрович настаивает на повторной операции, а я не знаю.
– У вас снимки с собой? Томограмму делали?
Женщина
– Где ваш сын, я его посмотрю вместе с Александром Борисовичем.
– Ты пришла на работу? Люба, тебя никто не выписывал, ты на больничном.
– Я же не оперирую. А думать мне запретить не могут, - она набрала номер сына.
– Валера, спаечную болезнь при отсутствии непроходимости оперировать не стоит, надо лечить консервативно. Я на работе, покажи больного. Сейчас они будут. Саша, не надо так смотреть, я в своем уме, у меня только руки дрожат.
– Тебе дома все надоело?
– Нет, я обожаю сериалы, последние месяцы только их и смотрю, но я хочу работать, в домохозяйки я никогда не годилась. Саша, не возражай, бесполезно. Кстати, я связалась с нейрохирургом Робенсом Керри. Он предлагает приехать на обследование. Я ему объяснила, что руки дрожат. Ты со мной поедешь?
– Конечно, если ты хочешь к Керри, поедем к Керри.
– Сегодня утром закрывала больничный, невропатолог мне сказал, что в моем возрасте руки у всех дрожат. Это нормально. Потом спросил, сколько мне осталось до пенсии, представляешь?
– А ты что?
– Спросила, кому он сдавал хирургию. И что получил. Он ответил, что стерве Корецкой он не сдал, потом выкрутился при помощи родителей.
– Он тебя не узнал?
– Нет, даже фамилию в карточке не глянул, закрыл больничный, потом говорит:" А вы кем работаете?" А я ему отвечаю:" Стервой Корецкой". Вот он сник! А я ушла. Закрыла больничный, и все. А вот и сын с пациентом. Проходите.
Люба читала выписку, историю болезни. Попросила Валеру доложить больного.
– Саша, прощупай живот, посмотри, где спайки, какой толщины, консистенции.
Борисов осмотрел парня, пропальпировал. Подозвал Валеру, показал где и что надо смотреть, заказал переносное УЗИ.
– Простите Ирина, вашему сыну не нужна операция. Нужно физиолечение и рассасывающие препараты.
– Вы знаете, как меня зовут?
– Да, я вас помню. После аварии вы еще с моим мужем разговаривали. Все будет хорошо. Я прослежу, если на пенсию не отправят.
– Сколько вам лет, если не секрет?
– Сорок семь. Я еще не ископаемое.
– Вы счастливая женщина, у вас есть работа, семья, дети, успех.
– У меня дрожат руки, это все перечеркивает.
– Но вы живы.
– Этого недостаточно, понимаете? Я хирург. Мое место в операционной, а не на кухне и не в кабинете за столом. Моя работа, как наркотик, я от нее зависима, и
– А ваш муж с вами согласен?
– Не знаю, насколько он согласен, но он меня понимает. Это точно. Он сам такой, только его кумарит по-другому.
– Интересно, когда я с ним разговаривала, он так не думал.
– Об этом не надо думать, он всегда знал, что для меня важно. Это он и работа.
– Значит, вы хотите обследоваться и лечиться у нас. Хорошо. Платить будете как?
– Как удобно, кредиткой, чеком. Это не проблема. Моя проблема в том, что у меня дрожат руки. Доктор Кэрри, мне сорок семь лет, я перенесла тяжелую черепно-мозговую травму и полостную операцию, но это в прошлом. Мне мешает жить тремор в руках, понимаете?
– У вас есть изменение походки? Нарушение письма?
– Нет. Понимаете, в покое руки не дрожат, только при нагрузке. Я спокойно могу заниматься домашним хозяйством, но я не могу играть на рояле, вышивать, шить.
– Так не играйте.
– Не смешно.
– Вы приехали одна?
– Нет, с мужем. Доктор, вы будете мня обследовать или мы зря приехали?
– Понимаете, я смотрю на вас и не вижу проблемы: компьютерная томограмма головы в норме, энцефалограмма в норме, я не вижу никакой патологии. Может быть, подключить психолога?
– Я на все согласна, главное - результат.
– Пойдемте в другое крыло больницы, поговорим с психологом, давайте вместе разберемся. Не пойму я вас, новых русских, у вас все есть, вы согласны платить неизвестно за что. Сейчас у вас нет тремора, что вам надо? О какой нагрузке идет речь?
– Я же говорю, я не могу играть на рояле и вышивать.
– У вас есть дети?
– Да у меня пятеро детей и трое внуков.
В кабинет постучали, затем дверь отворилась и вошел заведующий хирургическим отделением. Он хотел обратиться к доктору Керри, но замер с открытым ртом, увидев Любу.
– Робенс, ты скрываешь такую гостью? Не ожидал, никак не ожидал. Вас пригласили? Вы, наконец, дали согласие на работу в США? Доктор Корецкая, какими судьбами? Почему вы не позвонили? Я бы вас встретил. Боже, какая честь! Вы у нас!
– Подождите, вы профессор Корецкая?
– Кэрри смотрел на Любу в полной растерянности, а она взглядом умоляла его молчать.
– Да, но я здесь по личному вопросу. Нет, я пока не собиралась работать в США. Я просто хочу работать. Простите, мне пора.
– Мы не закончили, я все понял, и понял, что вас так сильно беспокоит. Да, конечно, это очень важно. Давайте я покажу вам нашу клинику, операционные, а о вашем пациенте мы поговорим немного позже.
Часть 36
– Александр Борисович, пойдемте ужинать. Все уже за столом.
– Инна стояла на пороге кабинета.