Вечность

Звездов Олег-Александр Михайлович

— “Что ж, раз так, то я ухожу. Нет, Антипа, дай мне вина, а то у меня что-то спина разболелась, не пойму, почему спина болит, а не голова?” — “Слуги, помогите ему выйти, ибо прокуратор уже расцвел полностью и скоро начнет издавать свой нектар, а я не люблю на то смотреть”. — “Атипа, я тоже, как Иисус, могу летать”.

— “Что же, лети с Богом”. — “С Богом — да, но пока не к Богу”. — “Иродиада, идем, он мне изрядно уже надоел”.

Синедрион. Собрание в соборе, только место сани (ведущего) занимает следователь из Рима. “Уважаемое собрание, что вы хотите мне доложить по поводу Ирода и Пилата? Я вас слушаю”. — “Докладывать нам при­дется много, ибо всякому терпению приходит конец. Их жестокость и их жадность привели очень много невин­ных людей к смерти, и мы просим вас остановить бес­предел, жестокость. Мы, как высшее духовенство, не можем смотреть на их беззаконие. Уважаемый следо­ватель, вы слышали о том, что недавно был распят пророк Божий Сын Иисус Христос?” Следователь улыбнулся и говорит: “Разве вы верили Ему, как ис­тинному посланнику?” — “Как человеку — да, конеч­но, соглашались мы не полностью с Ним, хотя Он

был силен в чудесах. У Него мертвые вставали, хромые ходили, незрячие — прозревали да и многое другое Он мог делать. Он говорил, что есть Сын Божий, но разве можно за одни слова человека невинного рас­пять?” — “Ответьте мне, до меня дошли слухи, что Иисус воскрес из мертвых, так ли?” — “Понимаете, тело Его действительно исчезло из погребальной пе­щеры и, здесь утверждать очень трудно, что Он вос­крес, но стоит заметить другое”. — “Что именно?” — “А то, что Он появляется среди людей и появляется неизвестно откуда”. — “Я смотрю на вас, уважаемые, вы что, все здесь сумасшедшие?” — “Да нет, извините, это так, ибо в один день Он посетил и нас”. — “Я хочу знать, как это произошло?” — “Ну, сначала по­явилось яркое свечение, из свечения образовался Он”.

— “Да, здесь, наверное, я уже начинаю сходить с ума, слушая вас. А почему же Он сейчас не может по­явиться здесь?” — “Мы не знаем, но как знать, ибо Он непредсказуем и в любую минуту может появиться здесь. Мы же по своему обычаю хотели отпустить Его перед распятием, но Ирод с Пилатом отпустили ярого разбойника Варавву. А Иисуса распяли”. — “Ска­жите мне, а правда ли, что в момент Его смерти небо померкло и ткань в Храме разодралась надвое?” —

“Да, это было так, вы сами можете увидеть”. — “Где она?” — “Идемте, посмотрим на нее. Да, она разодра­на надвое, но почему по краям она обожжена, ее что пытались поджечь?” — “Нет, то неведомая сила обо­шлась так с ней”. — “Я не понимаю, я что попал в страну колдунов и ведьм, ведь я еще слышал от людей, что недалеко от Иерусалима “луна” садилась на Зем­лю, было ли это?” — “Было, скрыть нельзя”. — “А действительно, Он воскрешал из мертвых?” — “Да, было и это. Он воскресил умершего человека по име­ни Лазарь (Елизарь)”. — “И что же, Лазарь сейчас жив?” — “Да, жив и живет в Вифании”. — “Доставь­те мне его сюда, мне следует поговорить с ним. Значит, вы, высшее собрание, не могли остановить двух царей, ведь вы видели перед собой, что тот, как Его, Иисус, не такой, как все”. — “Извините нас, мы были бессиль­ны сохранить жизнь Богу”. — “Погодите, еще рано говорить о том, что Он Бог, ибо всякий мошенник мо­жет себя так возвысить, хотя пророчество Исайи ког­да-либо, но должно было исполниться. Я пока могу высказать свои первые домыслы, что тот человек, по имени Иисус, был необыкновенным сам по себе. Бо­жьего я пока здесь ничего не нахожу. Да, я еще слы­шал об Иоанне Крестителе. Правда, что по велению Ирода его обезглавили?” — “Да, правда”. — “И где в данный момент находится его голова?” — “Ее кто-то украл”. — “Как, украли голову?” — “Да. Но под­ложили другую, мы ее забальзамировали, и она хра­нится у нас”. — “Ну на нее я смотреть не буду”.

“Привезли Лазаря, воскрешенного Иисусом, что с ним делать?” — “Ведите его сюда”. Ввели Лазаря. “Скажи мне, то не ложь, о чем говорят мне здесь?” — “Что вы имеете в виду?” — “Да я не знаю, как и сказать, ну что ты есть живой покойник”. — “А, вот в чем дело. Да, так и есть. Иисус был мой родственник, я Его любил так же, как и Он меня. Умер я внезап­но”. — “Вы не болели?” — “Нет. Лег и не проснул­ся”. — “Так-так, Лазарь, погодите. Вы не просну­лись. В том состоянии вы видели нечто такое?” — “Да, я не только видел, но и слышал, только недоуме­вал: я то или не я?” — “А почему так?” — “Знаете, легко мне было без тела”. — “А как вы узнали, что были без тела?” — “Я видел свое тело со стороны и чувствовал, что я летаю над ним”. — “О, Господи, дай­те мне воды, ибо я тоже сейчас полечу. Слушаю вас дальше. Ну-ну”. — “Потом я увидел очень яркий свет и приятную музыку. Меня встретили Ангелы”. — “Они что, тоже летали?” — “Да, точно так, как и я. Они сказали мне: рано, Лазарь, тебе еще сюда, тебе стоит вернуться обратно в тело. Я спросил их, как это сделать. Они мне ответили, что сейчас Иисус — Бог сам сделает все за тебя. И мгновенно какая-то сила втолкнула меня же в мое же тело. Я сразу почувство­вал прохладу и запах благовоний, когда открыл глаза, то увидел, что предо мной стоят Иисус, Матерь Его Мария, моя мать и сестры мои. Я сразу заплакал”. — “Вам жалко было покидать тот свет или то от радости, что вы вернулись?” — “Я не знаю, как ответить вам, но с того момента я решил, что всю жизнь отдам толь­ко Богу и Вере в то, что есть еще и другой мир, кото­рый мы не видим своими глазами”. — “Вот это уже интересно, Скажите, Лазарь, что вы еще видели там?”

— “Огненные колесницы, в которых сидят люди, они в них летают. Очень красивые селения видел, а вот сол­нца я там не видел”. — “Это ты, наверное, не успел. И сколько дней ты был мертв?” — “Почти четыре дня, ибо в начале четвертого дня я ожил. Правда, меня после хотели убить. И Иисуса тоже”. — “За что и кто?” — “Первосвященники, за то, что я ожил”.

— “Интересно, уважаемое собрание, то воскрешение на вас подействовало?” — “Да, мы признаемся, подей­ствовало. Мы сначала считали, что он связан с сатаной”.

— “Кто? Лазарь или Иисус?” — “Оба”. — “Скажи, Лазарь, здесь мне говорили, что опускалась “луна” на Зем­лю?” — “Да, то была одна из тех огненных колесниц, которые я видел там”. — “При распятии Иисуса ты присутствовал?” — “Да, я видел все”. — “Видел ли ты Его мертвым?” — “Видел”. — “А уже после смерти встречался ли ты с Ним?” — “Да, встречался вчера вечером”. — “Ну и как Он пришел к тебе?” — “Вне­запно”. — “Через двери?” — “Нет, появился сразу пре­до мной”. — “И о чем же вы с Ним говорили?” — “Обо всем. Он мне поведал, что я еще проживу 34 года и буду все

годы служить только Богу, и Он мне сказал, что я стану епископом и оставшиеся годы проживу на острове Кипре”. — “Что же, поживем, увидим. Ты мо­жешь поклясться перед нами?” — “Да, я клянусь мате­рью и сестрами своими, что ни одного слова я не солгал”.

— “Лазарь, ты свободен, но я тебя навещу ради своего любопытства, жди меня на Кипре, хотя ты еще и не епископ. Ну, уважаемое собрание, я начинаю убеждаться, что Иисус наполовину Бог. Скажите, а здесь, в Иеруса­лиме, есть исцеленные Иисусом?” — “Да, очень много”.

— “Приведите мне одного из них и выйдите все, мне нужно обдумать все наедине”.

Следователь, по имени Даврий, думал про себя: был Сын Божий. Но как мне это сказать в Риме, ведь за это меня могут повесить, но я-то живой человек и все понимаю, как мне быть? Скрыть все, значит взять грех на себя, наверное, так и доложу, что Иисус Христос был, действительно, мессия, а там пусть решают, что делать со мной. Но все равно здесь что-то не то, со­брание что-то таит от меня, и мне нужно быть повни­мательней.

“Конечно, Даврий, сделай все по совести”. — “Кто, кто это сказал? О, мне нужно выйти на свежий воздух”.

Вышел на улицу. Даврия окружили члены собрания: “Вам что, плохо?” — “Да нет, устал я”. — “Вот сюда доставили исцеленного Иисусом”. — “Пусть он подой­дет ко мне. Как твое имя?” — “Авадия”. — “Ты, Авадия, был болен?” — “Да, у меня с детства руки были сухими и бездействовали, а сейчас вот посмотрите”. Ава­дия поднял огромную глыбу, лежавшую на земле. “Ска­жи, Авадия, а есть ли свидетели твоего исцеления?” — “Да, вот мои дети”. — “И кто тебя исцелил?” — “Сам Сын Божий, Иисус Христос”. — “Хорошо, Авадия, ты свободен. Что ж, идемте все в помещение. Я хочу обра­титься к вам, уважаемые, с такими словами: “Ликуй от радости дщерь Сиона, торжествуй дщерь Иерусалима, се Царь Твой грядет к тебе, праведный и спасающий, крот­кий, сидящий на ослице и на осле. — Вы можете мне ответить, кто это предсказал?” — “Конечно же, Захарий”. — “Прежде чем воссесть, я беседовал со многими людьми, которые видели вход Иисуса в Иерусалим. При Его входе они кричали: “Осанна Сыну Давидову, благо­словен грядущий во имя Господне! Осанна Всевышне­му!” — “Было такое?” — “Да, уважаемый, было”. — “А что вы говорили в тот момент? Ну почему вы молчите, чувствуете свою погрешность или слабость? Ответьте мне”. — “И то, и другое. Погрешность наша в том, что мы не поверили в Него, а слабость в том, что не спасли Его, как Бога”. — “Я лично все понимаю, вы отстаивали свое, унижая сильнейшего. Но ведь вопрос решало не четыре человека, а вот посмотрите, сколько вас здесь на­ходится, неужели из вас не нашлось ни одного, кто бы поддержал живого Бога?” — “Нет, не нашлось, ибо вы знаете, чему поклоняется Рим”. — “Да, вы правы. Но, а чисто по-человечески?” — “Если смотреть с этой сторо­ны, то мы все бы поддержали Его”. — “Ну почему тогда вы допустили то, что привело Его к распятию?” — “В том виновны Пилат и Ирод”. — “Хорошо, с ними пого­ворю отдельно и лично с каждым из них. Скажите, мне говорили, что у Иисуса остались здесь Мать и Ученики Его”. — “Да, Мать здесь. Ученики тоже”. — “Смогу ли я увидеться с ними?” — “В принципе — да, но есть одно но”. — “Что именно?” — “Это наше гонение”. — “За что?” — “Ну разве вам непонятно за что?” — “Вот здесь мне действительно не понятно ничего. Хорошо, вы сможете мне пригласить сюда Мать Иисуса?” — “Если найдем Ее, то сможем”. — “Постарайтесь, уважаемые, сделать это и как можно быстрее. Среди вас был свя­щенник Сафаит, где он сейчас?” Полное молчание. “Я вас спрашиваю: где он?” — “Его нет, ибо он съеден разбойником Вараввой”. — “Да, странно. И за что же?”

— “За то, что Сафаит был виновником всего случивше­гося”. — “Так-так, тогда причем же здесь Ирод и Пи­лат?” — “Они поддержали его”. — “Да, что-то здесь не так. Во-первых, убить человека ни за что — это проти­возаконно, во-вторых, к этому причастен священник, как же все понять? Учтите, мне об этом следствии придется отчитываться в Риме, и я должен знать все”.

Даврий думал: появляются здесь новые лица, тем более из духовного сана, значит, было распятие не про­стого человека, хотя доказательств достаточно. Но снова не могу понять, что же все-таки здесь кроется? Я уже теряюсь, но на рядовое убийство не похоже. Человека распяли ни за что. Он никого не убил, не украл, лишь говорил умные слова. Но за высказывание своих мыс­лей, просто нет такого закона, который бы глаголил о смертной казни. Наказание есть, но в том наказании нет приговора к смерти. Да, мои мысли блуждают, и скорее хочется мне увидеть и наедине поговорить с Матерью Иисуса. В деле что-то есть не для нашего ума, а для Всевышнего. Что я говорю? Неужели и я начинаю верить, хотя как знать?

“Уважаемое собрание, вы мне можете показать то место, где был распят Иисус?” — “Да, но только днем”.

— “А почему днем, а не вечером?” — “Вы знаете, вечером место светится”. — “Я не понял, как светит­ся?” — “Ну как радуга после дождя, и весь свет исхо­дит из-под земли”. — “Странно. Когда мы сможем посетить то место? Конечно, мне хочется посетить его только вечером. Лично мне нужны доказательства того, что вы мне сказали”. — “Уважаемый следователь, да­вайте сегодня ночью посетим место распятия Иисуса.

Где-то около девяти часов вечера, ибо только в это время из-под земли исходят странные лучи света”. — “Что ж, я готов. Значит сегодня вечером все собрание идет со мной на то место”.

Солнце заходило за горизонт. Вся процессия при­ближалась к Голгофе. — “Пожалуйста, покажите мне крест, на котором был распят Иисус”. — “Вот, недав­но он стоял здесь, а сейчас его нет”. — “Что, украли?”

— “Мы сами не знаем”. — “Тогда будем ждать девятого часа. Уважаемые, присаживайтесь рядом со мной. Скажите мне, если это сейчас произойдет, я имею в виду, что появится свечение, вы все можете подтвер­дить письменно?” — “Конечно. Вот-вот, начинают ис­ходить первые лучи”. — “Где?” — “Да вот, рядом с нами”. — “Так, всем молчать”.