Вечность

Натусик-пуська

В общем, на этой лекции мне пришлось присутствовать. Слышала я через слово, букет роз лежал на стуле рядом, потому как со стола я его неловко стянула, и запах теперь раздражал. Растаявшее мороженное лежало рядом с букетом, а я пыталась понять чего симпатяшкам надо. Нет, Юрао не обсуждается, он на меня вообще видов не имеет, Брендон – там вообще просто, он настойчивый, пока победы не добьется даже имя помнит, а едва добивается все, как отрезало. Но Костя! Костик с какой стати дуреет?! Вот чего я понять никак не могу!

А

потом прозвенел звонок. Я осталась сидеть на месте, затравленно глядя на дверь, и как-то не сразу поняла, что вся наша группа тоже сидит... и все на дверь смотрят. И даже Ристам Владимирович, делая вид, что журнал заполняет, тоже на дверь поглядывала. И только Ника продолжала пугать задумчивым прищуром и немигающим взглядом на меня! Закопает! Она может... может Юре на нее пожаловаться? Пусть сделает что нибудь, а то нервирует этот кровожадный взгляд.

Минута шла за минутой, а двери никто не открывал. Я облегченно перевела дыхание, улыбнулась, и уже собиралась встать, как дверь распахнулась и я услышала:

– Народ, вы в курсе, что перерыв уже?

Молча села обратно. В аудитории царила мертвая тишина, а за моей спиной раздался хрипловатый низкий чувственный голос очередной симпотяшки:

– Привет, Дэя. Как дела?

На стол передо мной легли два апельсина и банан... символично так легли.

– Чего делаешь? – вопросил худощавый высоченный и гибкий Кирилл Сопотов, звезда местной легкой атлетики, он же Петушок и зазноба Ники , Лики и Надин.

– Кирдык, – выдохнула я, предчувствуя свою скорую гибель.

– Я Кирилл, Дэюшь, – ответил Петушок, сверкая темно-зелеными глазами. – Кстати, во сколько у тебя пары заканчиваются?

И все, я так не могу больше! У меня просто истерика сейчас начнется!

– В пять, Кирюш, – не моргнув соврала я.

– Долго вы сегодня, – он лучезарно улыбался, – ладно, зайду за тобой в пять.

– Хорошо, каваечка – отозвалась я елейным голоском.

– Пока, – сказал Кирилл, наклонился, и легко поцеловав в щечку, гибко выпрямился.

Когда он уходил, вслед ему смотрела вся моя группа! Вру, не вся – Ника, Юлька, Лина, Нади и да, Ригра тоже, пристально глядели на меня. И все с очень нехорошими прищурами.

– Ильева, – раздался негромкий голос Рустама Владимировича, – никогда не страдал повышенным любопытством, но все же...

Дверь распахнулась! На пороге с горшочком в руках стоял Рэкс! На деле Никита Вовковец, регбист, хулиган и любитель первокурсниц, а в няшенской команде да, Рэкс. Так вот, в дверях стоял Рэкс, в горшке цвели темно-фиолетовые розалии!

– Привет, лохам университета.

Ах, да, совсем забыла – у Никиты в дополнение к темным волосам, вечной щетине трехдневной небритости и внушительной железобетонной мускулатуре прилагался хамский характер. И потому никто не удивился, когда парень весело махнув рукой, сказал:

– Привет, Растик.

Растик Владимирович

побагровел. Учитывая его национальность и возраст, он крайне негативно относился к панибратству и вообще требовал уважения. Но такие мелочи никогда не волновали, и раскованно приблизившись ко мне, он небрежно бросил горшочек с цветами на стол, нагнулся, сгреб меня, подхватил на руки, смачно поцеловал, после хрипло заявил:

– Зайду за тобой после пар, поедем на шашлык.

Скованная, оторванная от земли и вообще шокированная я, мило улыбнулась и покорно сказала:

– Да, милый, как скажешь.

Он плотоядно оскалился, повторно облобызал, поставил на ноги, шлепнул, весомо так, и, выходя, бросил не оборачиваясь:

– Я юбки больше люблю, съездим к тебе, переоденешься.

Это хорошо, что он не оборачивался, узрел бы весьма неприличный жест. Но остальные видели!

– Риате! – несмотря на ситуацию, препод оставался преподом.

Я повернулась к Растиму Владимировичу, виновато развела руками и честно призналась:

– Достали.

Ну и так как все еще был перерыв, я решила пойти в комнату девочек, руки помыть, успокоиться, побыть в одиночестве, в конце концов.

Выйдя в коридор, некоторое время просто постояла. Кругом царил шум и гам, студенты смеялись, болтали, ходили, некоторые курили, приоткрыв форточки, а еще никто не смотрел на меня – вот оно счастье. Пошла в туалет, там было пару девчонок с параллельного потока, обменявшись нейтральным привет, я закрылась в кабинке.

А после услышала как открылась дверь и Ригра грубо сказала:

– Пошли отсюда.

– Ригра! – возмутилась одна из девочек

– Вон! – я узнала Никин голос.

И мне вдруг стало как-то очень страшно.

Дверь хлопнула снова, и стало очень тихо.

– Запри! – холодный голос Никин и я услышала щелчок.

Стало как-то совсем плохо.

– Ну че, довыстебывалась?

– Что опять не так то?
– спросила я, хотя прекрасно понимала, что сейчас мне будут устраивать темную.

– Какого хрена к тебе все ходят? У тебя же Риан есть!!!
– рыкнула Ригра.

– В каком это смысле?
– взвизгнула Ника.

– А точно вы же не знаете, наша официанточка теперь невеста директора Тьера. Он позарился на эту простушку.
– выдавила из себя Ригра и посмотрела на меня уничтожающим взглядом.

– Ну это неправильно, что она позарилась на Рианчика так что ей необходимо преподать урок. – произнесла Лика и девушки двинулись на меня.

Внезапно у меня зазвонил телефон. Торопливо ответила на звонок, и услышала:

– Меня Керов раньше отпустил, у тебя перерыв, давай пересечемся.

Сердце радостно забилось, и я прошептала в трубку:

– Окено, пересечься не получится, меня сейчас убивать будут...

Молчание длилось секунды две, потом раздался вопрос:

– Где?