Вечной жизни не хватит
Шрифт:
Отчиму дали тринадцать с половиной лет по совокупности в колонии строгого режима. Обвинение в убийстве мужа его новой пассии в итоге сняли – отчим так и не признался, понимая, чем ему это может грозить. Но никто не сомневался в том, что именно он виноват в гибели отца семейства.
Лена понимала: ведь, в сущности, отчим должен был благодарить ее за то, что она не поведала всю правду. Иначе за убийство Жанны Михайловны ему бы непременно дали «вышку», как и за смерть малыша. Получается, что она выгородила убийцу. И окончательно сделалась его соучастницей!
Но
Лена дала себе слово, что не сломается. Она поставила перед собой цель – стать врачом, чтобы помочь маме, пребывавшей в мире своих темных грез, и чтобы вылечить Олечку, которая, несмотря на свой возраст, по-прежнему в эмоциональном и интеллектуальном плане находилась на уровне развития трехлетнего ребенка.
Однако была еще причина: Лена не забыла, как умер ее отец. Если бы она могла ему тогда помочь! Если бы он не скончался, а выжил, пусть и остался инвалидом… Вся ее жизнь сложилась бы иначе…
Лена настояла на том, чтобы мама развелась с Борисом Егоровичем, что при сложившихся обстоятельствах было понятно любому и было оформлено без всяческих проволочек, в рекордно короткие сроки.
Сделав выбор в пользу медицины, Лена налегла на учебу. Она хотела поступить в медицинский институт, а больше всего – уехать из родного городка. Да, там были мама и сестра. Но слишком много неприятных воспоминаний было у нее связано с этим местом…
Удивительно, но после суда над Борисом Егоровичем и связанного с этим скандала, прогремевшего не только по их городку, но и по всей области, Ольга Дмитриевна не только не впала в депрессию, но воспряла к жизни. Она словно пробудилась от многолетнего сна. Конечно, она не стала прежней – энергичной, деловой, решительной. Однако она стала проявлять интерес к происходящему, записалась в бассейн, а потом даже начала работать в киоске «Союзпечати».
Мать и дочь никогда не говорили на эту тему, но у Лены возникло чувство, что Ольга Дмитриевна винила себя в том, что вышла замуж за такого злодея и ввела его в свою семью. Узнай она, каким он в действительности был монстром, женщина наверняка лишилась бы разума. Поэтому Лена приняла решение: никогда и никому ничего не говорить.
Она упорно шла к достижению намеченной цели, много времени проводила за учебой, по вечерам подрабатывая санитаркой в больнице – той самой, где умер ее отец. Однажды, драя пол, она услышала громкий смех и увидела на лестнице группу одетых во все импортное молодых людей. Они курили сигареты с ментолом и матерились.
– В больнице не курят! И не матерятся! – заявила Лена, и вдруг девица, стоявшая в центре, взглянула на нее и произнесла:
– О, не может быть, это же Ленка Наместникова!
Лена
– Что, старых друзей не узнаешь? – спросила Азиза и смерила Лену с головы до ног презрительным взглядом. – Какая же ты стала, прямо Золушка!
Ее приятели захохотали, Лена заметила в руке одного из типов бутылку шампанского, а у другого – бутылку водки. Они собирались навестить какого-то своего дружка, лежавшего в хирургическом отделении и приходившего в себя после удаления аппендикса.
– Время для посещения давно закончилось! – отрезала Лена и указала на табличку. – И спиртные напитки здесь тоже запрещены!
Азиза выпустила ей в лицо едкий дым и сказала:
– Какая ты, однако, стала, Наместникова… Если бы держалась тогда за меня, то сейчас была бы вместе с нами… А так – драишь полы в больнице!
Все захохотали, а Азиза бросила в ведро с водой, стоявшее у ног Лены, недокуренную сигарету.
Лена выудила окурок, швырнула его под ноги Азизе и ответила:
– Нам чужого не нужно. Кстати, венерологическое отделение располагается вон в том крыле. Тебе ведь было бы неплохо там проконсультироваться, не так ли?
Азиза побагровела, ринулась на нее с явным намерением ударить или вцепиться в волосы, но Лена оказалась проворнее и, схватив ведро, окатила грязной, пахнувшей хлоркой водой свою некогда лучшую подругу.
Даром это Лене, конечно, не прошло: ей пришлось из больницы уволиться. Но она запомнила вопль Азизы и страх в ее глазах – к Лене она приставать явно больше не будет.
Наконец наступил заветный день – Лена получила аттестат. Пусть до медали она и не дотянула, однако это не было для нее главным. Она уже знала, что должна сделать: ее ожидала поездка в областной центр, большой промышленный город, где имелся медицинский институт.
Мама с Оленькой проводили ее на вокзал. Ольга Дмитриевна поцеловала дочь и, сунув ей небольшой бумажный сверток, сказала:
– Это для тебя! Ты станешь знаменитой, я это точно знаю!
Лена надорвала сверток – внутри были купюры. Оказывается, мама продала все свои золотые украшения. Лена обняла Ольгу Дмитриевну и заплакала. Шмыгнула носом и Оленька.
Лене хотелось сказать маме так много, однако провожающих попросили выйти из вагонов – поезд отправлялся через пять минут.
Вытерев слезы, Ольга Дмитриевна сказала:
– За нас не беспокойся. Я знаю, что вела себя как первостатейная эгоистка, поэтому от смерти папки и нашего сыночка страдала не только я, но и вы все. Мы с Оленькой продержимся, о нас не беспокойся!
Лена вскочила на подножку тронувшегося поезда в последний момент – так ей не хотелось уезжать от мамы и сестры. Проводница, ворча, все же пустила ее в тамбур. Лена прислонилась к стене и заплакала.
– Ну, все вы такие, ревете! А потом о родителях забываете и черт знает чем занимаетесь! – сказала проводница, а потом, вдруг подобрев, сказала: