Вечные 2 – Лилит
Шрифт:
– Байк должен быть надёжным, малыш, – продолжил Дядька, – не стильным, не популярным, а надёжным. Запомни… А сука! – в эту секунду он стукнулся обо что-то внутри двигателя и снова выронил ключ.
Подойдя к нему, Лилит подняла ключ и передала его обратно.
– Газовый редуктор хочешь достать, что ли? – спросила она.
– Ага, чтоб его… Каждый раз в такие моменты скучаю по временам, когда можно было спокойно ездить на бензе.
– У нас намечается какая-то тема?
– Соскучилась?
– Ну, типа того. С прошлого сезона тут тухнем, хочется покатать.
– Так покатай.
–
– Пацаны на Ринг ездят, нормально же.
– Бесполезно сжигать газ на старом гоночном треке? Какая-то странная тема, Дядь: едва коньки не отбросить в попытке обчистить топливное хранилище Федерации, и потом тупо прожигать всё, катаясь по кругу.
Алекс ничего не ответил. Он наконец-то выдернул корпус редуктора, подошёл к стеллажу и положил на него добытую деталь. После ещё раз вытер руки тряпкой и невозмутимо забрал у девушки остаток сигареты.
– Эй, это ваще-то моё! – возмутилась Лилит.
– Вообще-то нет, – он сделал глубокую затяжку. – Сильно кипишуешь, Ксень. Расслабься. Здесь тебе плохо, что ли?
– Хорошо, просто нормально покатать хочу уже. До Сопротивления сгонять, травы купить нормальной, в конце концов, у Вдовина. Надоело папиросы клянчить у всех.
– После того, как мы спалили половину запасов топлива Федерации, ты считаешь, что отсидеться – это плохое решение?
Лилит промолчала. Последнее дело по краже топлива действительно пошло через жопу… Да настолько, что даже зимой Федерация пыталась прорваться к Цикадам, чтобы отомстить. А всё из-за того, что один из налётчиков в самый неподходящий момент застрял с заклинившим стволом. Постовой успел среагировать, и вот уже голова наездника взмыла в воздух, а его байк понёсся прямо в цистерну. Взрыв, перестрелка, пожар, который съел половину порта – и награда за голову главаря Цикад, Дядьки, теперь стояла в сто литров бензина. Сто литров! Это было состояние, целое состояние, больше, чем многие смогут заработать за всю жизнь! А еще по пятьдесят за каждого его человека. Тут любой, даже самый немощный житель Федерации решит стать охотником за головами.
– Ладно, не ссы. Я редуктором не просто так занялся. Завтра собираюсь до «Слободы» с Димоном прокатиться, есть дельце одно. Заодно проверим, успокоился Хаматов уже насчёт нас или нет.
Ксюха сморщилась. Фамилия правителя Федерации вызывала только отвращение. Непонятно, как такую, казалось бы, солидную фамилию можно своими действиями превратить в нарицательное имя диктатуры. Прогоняя мысли, она встряхнула головой и спросила:
– А можно мне с вами?
– Нет, Ксень, это дело только для «капитанов».
Снова эти барьеры! Сколько Лилит ещё нужно доказывать свою верность и силу, чтобы Дядька начал ей доверять? Любой мужик за столько лет в рядах рейдеров давно получал почёт и уважение. В то время как Лилит, которая состоит в Цикадах столько же, сколько, например, Димон, до сих пор дальше «сержанта» не прыгнула. Даже несмотря на то, что с Дядькой они были в очень хороших отношениях.
– Дядь, ну пожалуйста! Я тут реально уже затрахалась…
– Я в курсе, видел, как ты с Болтом в обнимку из бара ушла.
– Что? – Лилит потеряла дар речи. – Ни с кем я в обнимку не уходила!
– Не очкуй, пошутил. –
– Мы с ним просто дру… – первая часть фразы дошла до Лилит не сразу. – Эй! Ничего я не пытаюсь заглушить! – резко ответила она, мысленно осознавая, что Дядька задел за живое. – Тупо утоление голода! И вообще, чего я перед тобой оправдываюсь? Это моё личное дело!
– Ладно, ладно, не лезу в ваши отношения-сношения, – Дядька ещё раз рассмеялся. Да он стебётся над ней! – Но мой тебе дружеский совет: лучше кого-то другого выбери на ужин… Ладно. – Видимо, решив больше не тормошить эту тему, он хлопнул по стеллажу, завершая диалог. Затем взял со стола редуктор. – Поболтали и хватит. Мне ещё тут много работы. Хочешь поторчать рядом – окей, только не отвлекай.
– Да не, я, пожалуй, пойду спать. Я возьму ещё папироску?
– Хоть две.
– Смотри, сам предложил.
Ксюха вытащила пару сигарет, убрала в карман комбинезона и направилась к себе в комнату. Если Дядька собрался выбраться до станции, значит, всё налаживается. Наконец-то скоро можно будет покатать по городу, почувствовать дух настоящей свободы!
Лилит толкнула дверь своей комнаты и с легким щелчком включила свет. Розовый и голубой оттенки тонким слоем легли на стены, пытаясь придать уют её десяти квадратным метрам – почти царским для этого мира. Настоящая роскошь: своя комната и собственный душ. Об этом большинство жителей метро могли только мечтать, а новички Цикад ютятся годами в тесных общих кубриках. Но Лилит давно разучилась радоваться таким вещам. Эти стены напоминали ей о том, кто когда-то был её миром, кто впервые открыл ей эту дверь. Теперь это пространство казалось теснее, чем самый маленький бункер.
Она стянула комбез, оставив её висеть на одном из крючков, и машинально взглянула на свои руки. Пальцы со следами въевшейся копоти напоминали о ночи, которая тянулась бесконечно. Напившись, она порой шла на поводу у плоти, пытаясь заглушить тот глухой, острый зуд одиночества. Дядька был прав.
Распуская молнии и ремни, Лилит освободилась от остальной одежды, оголив тело, покрытое сетью татуировок, перетекающие с шеи на ключицы, с лопаток на бедра. Рисунки казались ожившими, когда она, слегка пошатываясь, вошла в кабину душа и включила воду. Едва тёплая струя побежала вниз, разделяясь на капли, скользящие по изгибам её тела. В слабом свете лампы влажная кожа блестела, и даже чернильные линии татуировок будто засияли. Лилит провела рукой по мокрым волосам, закинула голову и прикрыла глаза, пытаясь отключиться от мыслей.
Посмотри сейчас на все её душевные страдания обычный житель подземелья, он бы почти наверняка сказал, что Лилит зажралась, ведь она живёт в настоящей утопии. Но эта утопия – не более чем иллюзия.
Комфорт здесь – результат непрерывной борьбы. Генератор душа требует топлива, а топливо добыть всё сложнее. Федерация усиливает патрули, и Кратер продолжает забирать людей быстрее, чем прибывают новые. Из пяти основателей банды остался один – Дядька. Остальные давно сгорели, пропали или сгнили под пеплом этого «рая».