Вечный Герой (сборник)
Шрифт:
– Надеюсь, что так, – серьезно отозвался он. – Потому что было бы очень жаль, если люди оказались бы не в состоянии прочесть историю о пережитом мною на Марсе.
Когда он прикончил первую чашку кофе и протянул руку налить себе еще, я настроил магнитофон так, чтобы он записывал каждое его слово, а потом снова расположился в своем кресле.
– Ваша чудесная память работает как обычно, в полную силу? – спросил я.
– Думаю, что да, – улыбнулся он.
– И вы собираетесь рассказать мне о своих недавних приключениях на Марсе.
– Если вы желаете о них услышать.
– Желаю. Как поживает Шизала, ваша жена? Как там Хул Хаджи, ваш друг,
– О Хоргуле – никаких, – ответил он. – И благодарю судьбу за это!
– Тогда что же? Наверняка ведь на Марсе, время было не настолько бедно событиями?
– Разумеется, оно щедро на них. Я только-только пришел в себя от того, что случилось. Рассказ обо всем этом, поможет мне посмотреть на происшедшее объективно. Но с чего же мне начать?
– В последний раз я слышал от вас, что вы с Шизалой жили счастливо в Варнале, что вы проектировали воздушные корабли для увеличения воздушной армии Варналя, и что вы совершили несколько экспедиций в подземный город якша для изучения их машин.
– Совершенно верно, – задумчиво кивнул он. – Ну, я могу начать с нашей шестой экспедиции в город якша. Вот тогда-то все и началось. Вы готовы?
– Готов, – ответил я.
И Кэйн начал свой рассказ.
Э.П.Б. Честер-сквер, Лондон, С.В.I.Август 1969 г.
1. ВОЗДУШНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Я поцеловал на прощанье Шизалу, не представляя себе, что не увижу ее вновь много марсианских месяцев, и подцепил лесенку, ведущую в гондолу моего воздушного корабля, построенного по чертежам, выполненным мною.
Шизала выглядела красивее, чем когда-либо, являясь несомненно, самым прекрасным человеческим существом на Марсе.
Вокруг нас поднимались в свете раннего утреннего солнца стройные башни Варналя, города, где я был теперь брадинаком, или принцем. Стоял запах душистого тумана – зеленого тумана, поднимавшегося с озера в центре Варналя тонкими зелеными струйками, смешивающимися с разноцветными вымпелами, развевавшимися на венчающих башни мачтах. Большинство зданий – высокие и белые, хотя и много из прекрасного голубого мрамора, а другие были с прожилками золота. Это изящный, красивый город – наверное, прекраснейший на Марсе.
Именно здесь жили мы с момента нашего бракосочетания и были очень счастливы. Но я – беспокойная душа, и мой ум жаждал новой информации о забытых машинах якша в подземельях Марса, все еще нуждавшихся в исследованиях.
Поэтому, когда из лежащего далеко на севере Мендишара прилетел навестить меня Хул Хаджи, прошло немало времени, пока я предложил экспедицию в подземелья якша, и частично ради того, чтобы вспомнить старые приключения.
Он с энтузиазмом согласился, и вопрос был решен. Мы предполагали затратить на это время, эквивалентное земной неделе, и Шизала, любящая меня глубокой и преданной любовью, на которую я отвечал полной взаимностью, не возражала против этой вылазки.
Теперь Хул Хаджи, Синий Гигант, ставший моим самым верным другом на Марсе, поджидал наверху, в каюте воздушного корабля, мягко покачивавшегося на ветру.
Я еще раз поцеловал Шизалу, не говоря ни слова. В словах не было нужды – мы общались глазами, и этого хватало.
Я начал подниматься по лесенке на корабль.
Интерьер его был уютно меблирован кушетками из материала, довольно похожего на красный плюш, и изделиями из металла, схожего с бронзой и так же отполированного. В таком убранстве было что-то смутно ностальгическое и викторианское, и я был не против
Я включил двигатель, взобравшись на кресло рядом с Хул Хаджи, чье массивное тело с синей кожей заставляло меня чувствовать себя карликом рядом с ним.
Мой друг с интересом наблюдал, как я потянул за рычаг, освобождая тросы, державшие корабль у земли. После отбытия, я направил корабль на север от Варналя – не без сожаления, так как знал, что буду скучать по Шизале и по Городу Зеленых Туманов.
Не знал я тогда, что мне придется расстаться с ними на очень короткое для них, и очень длинное для меня время; что обстоятельства сложатся так, что я встречусь лицом к лицу со смертью, вынесу огромные лишения и испытаю страшные опасности прежде, чем увижу их снова.
Однако, в таком, слегка меланхоличном настроении я установил курс на север, чувствуя нарастающее возбуждение от перспективы вновь продолжить изучение машин якша. Путешествие предстояло долгое даже на моем, сравнительно скоростном корабле.
Однако, путешествие в расположенный в пустыне город якша оказалось прерванным, ибо на второй день пути двигатели начали работать с перебоями.
Меня это удивило, так как я доверял своим механикам.
Я повернулся к Хул Хаджи. Мой друг смотрел на расстилавшуюся внизу местность. Она представляла собой ландшафт приблизительно желтого цвета: поверхность почвы была покрыта зарослями огромных цветов, похожих на гигантские ирисы, покачивающиеся под нами словно в грациозном, хотя и монотонном танце. Время от времени однообразие моря желтых цветов нарушалось цветными всплесками голубого или зеленого; цветами, напоминавшими по внешнему облику бледные ноготки. Даже на таком расстоянии они испускали томные запахи, восторгавшие мое обоняние. Эта красота, казалось, привела Хул Хаджи в состояние транса, и он даже не заметил перемены звука в работе двигателей.
– Похоже, что нам, возможно, придется приземлиться, – уведомил я его.
Он взглянул на меня.
– Почему, Майкл Кэйн? Разве тебе это нравится?
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
Он показал вниз.
– Цветы.
– Мы можем найти поляну.
– Я хотел сказать не это. Разве ты не слышал о Цветах Меднафа? Они привлекательны издали, но крайне опасны, когда к ним приблизишься. Отсюда их запах приятен, но когда к ним подойдешь поближе, он вызывает сперва летаргию, а потом сильное безумие. Многие попали в западню этих цветов, и растения выпили из них жизненные соки, оставив их лишенными всего человеческого. Люди становятся безмозглыми существами и в конце концов попадают в зыбучие пески Голаны, где их медленно засасывает, и об этих несчастных больше никто никогда не слышал.
– Ни одно человеческое существо недостойно такой судьбы! – содрогнулся я.
– Но многие пострадали! А те, кто уцелел, представляют собой после этого немногим больше, чем ходячих мертвецов.
– Тогда давай направим курс подальше и от Меднафа и от Голаны, и будем надеяться, что наши моторы не заглохнут, пока они останутся далеко позади нас, – сказал я, принимая решение любой ценой избежать опасности, раскачивающейся на ветру под нами, даже если станет необходимым дрейфовать по воле ветра, пока эти желтые поля не кончатся.