Вечный герой
Шрифт:
— Арджав, — сказал я, — я уважаю ваше нежелание использовать это оружие. Но чем дальше, тем сильнее я люблю элдренов. Я уже нарушил одну клятву. Позволь же мне нарушить и вторую — вместо тебя.
Он снова покачал головой.
— Ну тогда только скажи, что согласен, — продолжал я. — Если наступит тот час, когда я пойму, что мы неизбежно должны использовать это оружие, позволь мне — вместо тебя — принять это страшное решение. Пусть ответственность за это падет на мою голову.
Он испытующе посмотрел на меня. Его сплошь
— Может быть, — сказал он.
— Арджав… ты сделаешь это?
— Мы, элдрены, никогда не действовали под влиянием своих чувств и страстей — в отличие от вас, людей. Во всяком случае, мы никогда бы не смогли уничтожить целый народ во имя собственного спасения, Эрекозе. Так что не смешивай наши духовные ценности с человеческими.
— Я и не смешиваю, — ответил я. — Это ведь моя собственная инициатива, я первым заговорил об этом оружии. Я не смогу вынести, если ваша благородная раса будет дотла уничтожена скотами, что расположились лагерем у ваших стен!
Арджав встал и поставил свою книгу обратно на полку.
— Иолинда сказала правду, — промолвил он тихо. — Ты предал свой собственный народ.
— Народ — слово, в общем-то, довольно неопределенное и бессмысленное. Ведь именно вы с Эрмизад призывали меня к тому, чтобы я стал личностью. Я уже выбрал, с кем мне быть и оставаться.
Он закусил губу.
— Ну что ж…
— Я хочу лишь одного: остановить это безумие, — сказал я.
Принц стиснул свои тонкие бледные руки.
— Арджав, я прошу тебя во имя той великой любви, которую мы с Эрмизад испытываем друг к другу. Во имя той великой дружбы, которой ты одарил меня. Во имя жизни всех элдренов. Я умоляю тебя, позволь мне принять необходимое решение относительно этого оружия, если в том возникнет необходимость.
— Из-за Эрмизад? — он поднял свои тонкие брови. — Из-за тебя самого? Из-за меня? Из-за моего народа? Не во имя мести?
— Нет, — тихо сказал я. — Не думаю, чтобы я стал мстить.
— Ну, хорошо. Я предоставляю тебе право принять это решение. Думаю, что это справедливо. Я тоже не хочу умирать. Но помни: нельзя действовать так необдуманно, как это часто делаете вы, люди.
— Я буду помнить это, — пообещал я.
И, по-моему, я свое обещание сдержал.
Глава XXV
Штурм
Так проходил день за днем, пока не стало холодать: приближалась зима. Если зима успеет наступить, то мы пока спасены, ибо нужно быть дураком, чтобы до самой весны вести столь тяжкую и длительную осаду.
Видимо, они тоже это понимали. Иолинда все-таки должна была принять какое-то решение. И она отдала приказ штурмовать Лус Птокаи.
Я уже знал, что после длительных споров и перебранок между собой военачальники выберут кого-то одного — одного из наиболее опытных, чтобы он сыграл роль
И они избрали графа Ролдеро.
И начали готовиться к штурму.
Были использованы все виды осадного оружия, включая гигантскую пушку под названием Огненный Дракон. Таких пушек у них было несколько — чудовищные, черные, украшенные литьем с изображениями свирепых морд.
К стенам города подъехал верхом сам Ролдеро, и герольд возвестил о его прибытии. Я поднялся на городскую стену, чтобы переговорить с ним.
— Здравствуй, предатель Эрекозе! — крикнул он. — Мы решили наказать тебя — а заодно и всех элдренов, что прячутся за этими стенами. Мы непременно сотрем вас всех в порошок, но тех, кого захватим в плен, постараемся умертвить медленной смертью.
Глубокая печаль охватила меня.
— Ролдеро, — взывал я к нему, — мы ведь некогда были друзьями. Может быть, ты даже был моим единственным настоящим другом. Мы с тобой вместе пили, сражались, шутили… Мы с тобой были товарищами, Ролдеро, настоящими боевыми товарищами.
Его конь взвился на дыбы и ударил копытами.
— Все это было очень давно, — сказал он, не глядя на меня. — Сто лет назад.
— Всего лишь чуть больше года назад, Ролдеро…
— Но мы больше уже не друзья с тобой, Эрекозе. — Он посмотрел вверх, на стену, прикрывая глаза от солнца рукой в латной перчатке. Я заметил, что лицо его сильно постарело, на нем прибавилось немало новых шрамов и рубцов. Разумеется, и сам я выглядел иначе, чем прежде. — Мы с тобой очень разные, слишком разные, Эрекозе. — И Ролдеро, натянув поводья, развернул коня, с яростью вонзил ему в бока шпоры и помчался назад, в свой лагерь.
Теперь ничего не оставалось, как сражаться.
Огненные Драконы изрыгнули в стены крепости свои страшные снаряды. Зажигательные бомбы из захваченной артиллерии элдренов со свистом посыпались на улицы города. За ними следом в воздух взметнулись тучи стрел.
И затем многотысячная армия ринулась на штурм Лус Птокаи, защищаемого лишь горсткой элдренов.
Мы пытались вести ответный огонь с помощью оставшейся в нашем распоряжении артиллерии, но снарядов у нас было маловато, так что приходилось рассчитывать главным образом на лучников, которым и довелось принять на себя первый удар противника.
И нам все-таки удалось отразить первую атаку — после десяти часов сражения. Они отступили.
Но на следующий день и потом они продолжали атаковать, а Лус Птокаи, древняя столица Мернадина, и не думала сдаваться.
Отряд за отрядом вопящие и улюлюкающие воины карабкались на стены, а мы отвечали сверху градом стрел, расплавленным металлом и изредка выстрелами из элдренских огнеметов. Мы и сами сражались в первых рядах, Арджав и я, и каждый раз, как кто-нибудь из людей внизу замечал меня, вой и крики усиливались: они жаждали мести, каждый мечтал первым вонзить свой меч в мою грудь.